Фэшн-фотографиня Дженис (Пенелопа Крус) завязывает роман с археологом-криминалистом Артуро (Исраэль Элехальде) и вскоре беременеет. Ребенка она решает оставить: ей почти 40, неизвестно, выпадет ли еще шанс. В один день с Дженис рожает и Ана (Милена Смит) — несовершеннолетняя девушка, которая за короткий промежуток времени несколько раз подверглась сексуализированному насилию со стороны разных мужчин (поэтому личность биологического отца доподлинно неизвестна). Дженис и Ана, помещенные в одну палату, обмениваются контактами — и с этого момента их судьбы оказываются тесно переплетены.
«Параллельные матери» Педро Альмодовара — кино неровное и спорное, если вовсе не сомнительное: материнское чувство не то чтобы естественная материя для мужчины-постановщика, разменявшего восьмой десяток, и эта фундаментальная в конечном счете неспособность проникнуть вглубь своих героинь очень заметна. Особенно на фоне предыдущей работы, полуавтобиографических «Боли и славы», где Антонио Бандерас почти два часа как-то крайне пронзительно стонал и кряхтел, изображая стареющего кинематографиста.
Вопрос, насколько справедлив в отношении Альмодовара термин «женский режиссер», по-прежнему остается открытым. С одной стороны, «Параллельные матери» явно стараются быть фем-центричным кино (мужчины довольно редко возникают в кадре, говорят о них тоже нечасто). С другой, в ленте то и дело проскальзывает «мужской взгляд» и воспроизводятся сексистские паттерны. Например, связанные с омоложением женщин: 53-летняя Айтана Санчес-Хихон играет 47-летнюю, 47-летняя Пенелопа Крус — 39-летнюю (что примечательно, в футболке с принтом «We should all be feminists»), 25-летняя Милена Смит — 18-летнюю. Герой 48-летнего Исраэля Элехальде при этом существует как бы вне времени и возраста.
Формально, конечно, все неоднозначности можно на что-то списать. Какая разница, кому сколько лет (из женщин)? Ну, это все-таки важный фактор в контексте фертильности. Насколько адекватно, что между людьми, один из которых вдвое старше другого, возникают сексуальные отношения? Ну, это, в общем-то, цветочки: фильм снят с испанскими мыльными операми в уме и довольно тщательно под них стилизован (не удивляйтесь ядерному мелодраматизму). Другое дело, что логические объяснения не избавляют от неловкости и недоумения, которые возникают при просмотре. У меня с этим фильмом сложные отношения — и это не комплимент.
Сложные вот почему: если все вышеперечисленное занимает одну чашу весов, то на другой громоздится социально-политическая значимость «Параллельных матерей», которую никак не выходит игнорировать. В некотором смысле это полтора фильма, как-то склеенные между собой общим вектором на восстановление справедливости (в обоих случаях путь пролегает через боль, жертвы и признание ошибок). Дополнительная половинка «Матерей» отведена справедливости исторической и апеллирует к совести нации. Помимо романтики и секса, Дженис с Артуро связывают гражданские, так скажем, отношения: герой Элехальде берется руководить раскопками братской могилы возле родной деревни Дженис — там со времен Гражданской войны 30-х, предположительно, лежат останки местных отцов, мужей и сыновей, расстрелянных фалангистами.
«Пора бы открыть глаза и понять, в какой стране ты живешь», — восклицает с экрана Пенелопа Крус, и ей сложно возразить, даже будучи гражданином другого государства. Картину завершает высказывание уругвайского писателя и левого политика Эдуардо Галеано (он много лет прожил в Испании политэмигрантом) — о том, что человеческую историю невозможно замолчать, как ее ни подчиняй, ни разрушай и ни фальсифицируй (и в какие реестры кого ни помещай — это я уже от себя). Настоящий текст тоже кажется уместным завершить цитатой, уже из самих «Матерей»: «Сотни тысяч пропавших без вести закопаны в канавах и на обочинах кладбищ. А их внуки и правнуки хотят найти их останки, чтобы похоронить, как полагается, потому что обещали своим матерям и бабушкам. Пока этого не случится, война не закончится».