Энн (Оливия Колман) навещает своего пожилого отца Энтони (Энтони Хопкинс). У него поздняя стадия деменции: он забывает важные события, путается в людях и времени суток, теряет вещи, часто бывает вспыльчив. Недавно Энтони поссорился с очередной сиделкой, поэтому Энн срочно нужно подыскать новую — или придумывать что-то еще. На носу переезд в Париж, а оставить отца в одиночестве в таком состоянии нельзя. Так в квартире появляется юная Лора (Имоджен Путс), которая кажется Энтони очень похожей на его младшую дочь Люси.
С «Отцом» вот какая странная штука: это великолепное кино, но его по-настоящему боязно кому-то рекомендовать — и, кажется, уже существует внушительное количество людей, решительно не готовых его смотреть. Винить их нельзя: лента французского писателя и драматурга Флориана Зеллера, его кинодебют по собственной пьесе, — это хирургически точное изображение жизни с деменцией. «Отец» с большой долей вероятности заденет за живое и нажмет на все больные места.
Все потому, что фильм снят через призму болезни Энтони — ей подчинено все повествование. Вместе с героем Хопкинса придется путаться в лицах и событиях, пространствах и временах. Что-то неуловимое будет без конца тревожить. Но что именно — понять почти невозможно. Кажется, это уже происходило. Они уже говорили что-то похожее. А они, кстати, кто?
Эта сосущая паранойя — пожалуй, важнейшая удача ленты Зеллера. Атмосфера калейдоскопической шаткости, которая отпечатывается на растерянном лице Хопкинса, постепенно становится все гуще и страшнее. Режиссер почти перманентно держит героев в стенах одной квартиры (при этом на самом деле локации меняются — просто изнутри головы Энтони их трудно различать), отказываясь от устоявшихся приемов: «Когда заходит речь об адаптации пьесы, тебе всегда первым делом советуют попробовать выйти наружу и снять сцены на улице, чтобы добиться большей кинематографичности. И это соблазн. Но в данном случае я решил так не делать».
Зеллер сочинил оригинального «Отца» как бы на заказ — когда Робер Ирш попросил написать что-нибудь специально для него. Но в основу пьесы лег собственный опыт постановщика, опыт подростка, воспитанного бабушкой и в 15 лет столкнувшегося с деменцией, поразившей самого родного человека. Во время работы над фильмом драматург, по собственным словам, держал в голове уже Хопкинса. И не зря: это, кажется, одна из лучших ролей 83-летнего артиста — и уж точно одна из самых нетипичных.
Так вот, с «Отцом» странная штука: это великолепное кино, но, честно говоря, едва ли можно придумать более страшную экранизацию фразы «все там будем», — такого никому не пожелаешь.