В 1938-м Осипа Мандельштама арестовали по доносу генерального секретаря Союза писателей Владимира Ставского. Годом ранее поэт ненадолго вернулся в Москву из своей трехлетней ссылки в Воронеж, куда был отправлен из-за антисталинской эпиграммы «Мы живем, под собою не чуя страны...». В своем письме наркому внутренних дел Николаю Ежову Ставский предложил «решить наконец вопрос о Мандельштаме», назвав его автором «похабных клеветнических стихов» о руководстве партии и всем советском народе.
Мандельштам получил пять лет лагерей по ст. 58 п. 10 за антисоветскую агитацию и пропаганду. Следствие длилось три месяца. Месяц Мандельштам провел в Бутырке, месяц — ехал в эшелоне до Владивостока. На Колыму Мандельштама не взяли. Последние 11 недель до смерти поэт провел в пересыльном лагере близ Второй Речки. 27 декабря 1938 года он скончался, не добравшись до места заключения. Причиной, согласно заключению НКВД, стал паралич сердца.
Как рассказала «Газете.Ru» кандидат исторических наук и старший научный сотрудник Музея истории ГУЛАГа Татьяна Полянская, паралич сердца, скорее всего, был сопутствующей, а не основной причиной смерти Мандельштама. Незадолго до кончины, в конце осени 1938 года, поэт в своем последнем письме брату Александру сообщил о крайнем истощении.
«Ближе к 1940 году распорядились в случае смерти от дистрофии и фактически голода не ставить истощение как основной диагноз, а ставить сопутствующий — паралич сердца. В Музее истории ГУЛАГа находится справка за 1938 год о том, что Мандельштам умер от истощения. Кроме того, он пережил тяжелый этап до Владивостока», — пояснила Полянская.
Также существует версия, что Мандельштам умер от сыпного тифа. В 1938 году это заболевание было крайне распространено среди заключенных из-за антисанитарии. Однако очевидцы указывали, что в больнице Мандельштама обследовали и тифа не обнаружили.
Трудности, связанные с содержанием осужденных, возникали уже на этапе пересылки, указала Полянская. Заключенные на протяжении нескольких месяцев ехали в поезде в вагонах, напоминающих «столыпинские», их кормили сухим пайком, хотя по регламенту было положено горячее питание, воды не хватало.
«Процесс этапирования был полностью регламентирован — указывалось количество человек, прописывались все остановки. В поезде должен был быть оборудован медицинский вагон, а осужденным были положены бани. Но, как это часто бывает, инструкции выполнялись редко», — добавила Полянская.
В самих транзитных лагерях заключенные жили в условиях антисанитарии. «Положение было ужасное. В исправительных лагерях, конечно же, приходилось тяжело, но там человек работал, состоял в бригаде и получал за это паек», — пояснила кандидат исторических наук.
Тем, кто был осужден по 58-й статье, пришлось непросто — они были на самой низшей ступени тюремной иерархии. Если им удавалось привезти личные вещи, то их часто отбирали другие заключенные.
«Пересыльный лагерь — это временная остановка. В пересылке все «чужие». Сегодня пришли — завтра уйдут. Умер — значит умер. Это порождало к этапникам чувство полной безответственности», — подчеркнула Полянская.
Считается, что тело Мандельштама пролежало до весны непогребенным — из-за погодных условий выкопать могилу в декабре было невозможно.
«Суровая зима позволяла хранить тела в помещении вместе с другими трупами, не нужно было специальных морозильных камер. Весной начиналась оттепель — их хоронили», — добавила Полянская.
Место захоронения поэта неизвестно. По одной из версий, братская могила могла быть расположена в старом крепостном рве вдоль речки Саперки. Теперь во Владивостоке на том месте находится широкая пешеходная аллея, идущая вдоль улицы Вострецова.