Первый сезон «Метода» начался почти ровно пять лет назад, 18 октября 2015 года. На тот момент это был, возможно, второй хороший российский сериал — после вышедшей в 2013-м «Оттепели» Валерия Тодоровского. Продюсерский проект Александра Цекало, мечтавшего устроить здесь такой HBO, что мало не покажется, неприкрыто заимствовал у американских шоу с кабельного — «Декстера», «Настоящего детектива», «Ганнибала». А в итоге нащупывал, пускай местами неловко и со скрипом, что-то очень свое, аутентичное, проглядывающее из-под завесы кровищи и расчлененки (иногда, надо признать, действительно эффектной).
Сегодня в России уже не два хороших сериала — их как минимум два в год. Второй сезон «Метода» добирается до экранов, которые существуют совсем в другом контексте. И пускай с точки зрения эстетизированной жестокости у сериала так и не появилось особых альтернатив на русском (пару раз придется поморщиться), продолжение ощущается безнадежно устаревшим. За те четыре серии, что показали прессе, так и не становится ясно, зачем это продолжение в принципе нужно.
В интервью сценарист Олег Маловичко рассказывает, что сперва не хотел развивать историю дальше, но поддался на провокацию Цекало — тот взял его «на слабо». Дело давалось непросто: менялись режиссеры и продюсеры, пилот переписывался около пяти раз. В результате в «Методе» не осталось ничего, что цепляло в первом сезоне: Юрия Быкова, харизматичного Константина Хабенского и страшно колоритных историй маньяков, изображенных отличными артистами.
Быков, очевидно, в этот раз даже не рассматривался: по всей видимости, во время производства первого сезона у него случился конфликт с Цекало, а может быть, и с Хабенским, который ни разу не произнес фамилии постановщика в интервью Юрию Дудю (признан в РФ СМИ-иноагентом). Вместо него режиссерское кресло занял Александр Войтинский, соратник Тимура Бекмамбетова, за чьими плечами — продюсирование группы «Звери», а также съемки «Черной молнии», «Елок» и инфернальных картин с Федором Бондарчуком в главной роли. В первом «Методе» Быкову не дали продавить его запатентованную социальную депрессию, заставив снимать комикс, но он все равно умудрился выйти за рамки сухой функции режиссера-ремесленника и привнести в историю собственное видение. Войтинский подобным похвастаться не может, поэтому новым сериям, в которых удалось кое-как законсервировать визуальный стиль шоу, отчаянно не хватает хоть какого-то почерка.
Дальше будет небольшой спойлер.
Хабенский в сериале присутствует — и даже во плоти. Как уже сообщалось (зачем?) в разговоре с Дудем пару лет назад, его герой — майор Родион Меглин, лучше всех ловящий маньяков, поскольку и сам почти маньяк, — сумел выжить из-за смещенного сердца. Нож, который вогнала ему в грудь подопечная и возлюбленная Есеня Стеклова (Паулина Андреева), прошел по касательной. После этого сценаристы, питающие явную слабость к бульварщине, на год отправили Меглина в кому. Герой выходит из нее почти что невменяемым. Поэтому тем, кто влюбился в «Метод» благодаря гипнотизирующему выступлению Хабенского, придется очень долго терпеть: первые четыре серии он в основном кривляется, фирменные плащ и лужковскую кепочку надевает только к концу третьей, а до этого будто собирается отмечать Хэллоуин в костюме стереотипного хипстера.
По тизеру, появившемуся год назад, складывалось впечатление, что второй сезон выведет на передний план героиню Андреевой и к концептуальным ориентирам добавится «Девушка с татуировкой дракона» Дэвида Финчера. Сделать из Есени отечественную версию хладнокровной хакерши Лисбет Саландер было бы, возможно, интересным ходом, поскольку за счет этого решилась бы и проблема скудной актерской игры. Однако ничего подобного не произошло, и теперь в «Методе» совсем не на кого смотреть (кроме, как ни странно, Александра Петрова): Хабенский паясничает, Андреева продолжает фальшивить. Ее героине уже невозможно сопереживать. Если в первом сезоне у нее была понятная мотивация — найти убийцу матери, то в новом о желании Есени продолжать работать в СК приходится сочинять теории.
Во всем происходящем похоронены, что досадно, довольно неплохие задумки. Основной темой сезона становится домашнее насилие (не самая широко обсуждаемая на ТВ тема в стране, где по закону можно бить жену). В первую очередь это находит отражение в судьбах первых двух маньяков. Однако реализация практически под корень срезает исходный замысел, и сериал, желая высказаться о неоднозначности и размытости морали, начинает плавать в самостоятельно разведенной жиже и путаться в акцентах. Из-за этого, скажем, в одном случае настоящими монстрами становятся отец и мать, а в другом — зрителей-присяжных открыто настраивают против самого преступника.
Неблагополучие внутри ячейки общества касается и самой Есени, которая успела выйти замуж за героя Петрова и родить дочь. Ни того, ни другую она, кажется, не любит (возможно, дело в мимике Андреевой, тут неясно), и большую часть времени проводит на работе. Когда выясняется, что Меглин жив, он оказывается приставлен к ней (его нужно по расписанию накачивать таблетками). Так человек, раньше выступавший в роли отцовской фигуры, меняет роль на «ребенка»; как раз то, что нужно героине, отлынивающей от родительских обязанностей. К сожалению, эти же ощущения остаются от нового «Метода»: он как нежеланный ребенок, с которым приходится возиться. К счастью, в данном случае вопрос решается нажатием одной кнопки.