В конце нулевых американская писательница, сценаристка, актриса, музыкантша, активистка, (спортсменка, комсомолка и просто красавица) Катори Холл попробовала танцы на пилоне и пришла в ужас от того, насколько это тяжело. Следующие шесть лет она ездила по южным штатам и расспрашивала местных стриптизерш об их опыте. Рассказы почти 40 героинь легли в основу пьесы «Долина кисок». Года через три материалом заинтересовался канал Starz, не чурающийся табуированных тем, — в 2016-м там вышла адаптация эскорт-драмы Стивена Содерберга «Девушка по вызову» (без Саши Грей, но с Райли Кио).
Холл помимо прочего получила кадровый карт-бланш и наняла для восьми серий первого сезона восемь режиссерок: в обойму попали, например, Кимберли Пирс («Парни не плачут») и Карина Эванс, снимавшая клипы Дрейку и SZA. Благодаря этому «Долина соблазна» (оригинальное «Pussy Valley» сжалось до приемлемого в эфире «P-Valley», у нас пошли чуть дальше) обеспечила себе единственно верный взгляд на происходящее: женский. Под прицелом такой оптики сохранились неизбежные для сферы стриптиза эротизм и сексуальность, а вот объектность действующих лиц — исчезла.
Свойства патриархального, как правило, толка не наслаиваются на героинь волей смотрящего, они исходят от них самих. В кадре оказываются не только изобретательно поставленные танцы на сцене, обычно механически возбуждающие зрителя, но и изнурительные тренировки, после которых не остается сомнений: это адский труд. В целом нагота честно используется для раскрытия характеров и не является самоцелью, обнажая ровно столько, сколько нужно для истории. Эти женщины творят на сцене настоящее волшебство, однако их судьбы не всегда похожи на страстный танец, сообщает пресс-релиз. Так что на первом плане — личные драмы девушек и их босса, небинарной персоны по кличке Дядя Клиффорд (наблюдать за его нарядами — отдельное удовольствие).
Сам клуб The Pynk — фактически еще одно действующее лицо (название кажется неслучайным и должно отсылать к песне Жанель Монэ о цвете, объединяющем всех нас, поскольку его «можно отыскать в самых глубоких и темных уголках человека»). Здесь вспоминается недавний сериал Дэмьена Шазелла «Водоворот» — о так же загибающемся джаз-баре в парижской подворотне, пристанище обделенных и оставленных. Но если в шоу автора «Ла-Ла Ленда» речь шла об эскапизме и уходе от проблем, то обитателям The Pynk бежать особенно некуда. Это не «Шоугелз», где можно пробиться на условную вершину и выйти на сцену отеля Stardust. Пилон посреди гадюшника — прискорбный предел мечтаний и амбиций. Или нет?
«Долина соблазна» все же старается обнаружить в унынии и разрухе проблески красоты. Сериал виртуозно работает с цветом и светом: визуально он близок к зумерской «Эйфории» и топит себя в море неона. А стилистически и интонационно — к южной готике и нуару, отчего на ум приходит то ли «Настоящая кровь», то ли «Настоящий детектив». С той разницей, что это история о темнокожих, которые до сих пор регулярно сталкиваются с несправедливостью, несмотря на свою многочисленность (почти 40% жителей Миссисипи — афроамериканцы): в штате, например, еще пару лет назад существовала почти полностью черная школа. Поэтому в «Долине соблазна» почти беспрерывно звучит трэп, а через водопад «битч» и слов на «н» бывает тяжеловато продраться.
Но это не делает сериал специальным и узконаправленным (что в любом случае не подразумевает меньшую интересность), он будет захватывать, даже если вы живете максимально далеко от «самого южного места на Земле». Шоу странным образом рифмуется (даже на этапе заставки) с российскими «Чиками» — сериалом про проституированных женщин с такого же многообразного юга и попытках прийти к лучшей жизни. Что Кавказ, что Миссисипи: физическое и психологическое насилие, потребительское отношение к женщинам, социокультурный компот, в котором плавают порочность и набожность, везде находят себе дорогу. И не так важно, звучит на фоне Иван Дорн — или Jucee Froot.