— Это первый раз, когда вы работали вместе с Хавьером Бардемом, но вы знаете друг друга давно?
— Давно.
— Каково было первый раз работать вместе?
— Это было страшно. Потому что он мне как брат. А когда у вас есть тот, кто близок вам как член семьи, вы всегда боитесь заниматься с этим человеком делами. Если что-то пойдет не так, это может повлечь за собой сложности. И это всегда немножко страшно. Но самая пугающая часть работы с Хавьером – это природа конфликта в сюжете фильма. Она была такова, что мне и ему надо было очень-очень далеко уйти от самих себя — позабыть свою собственную жизнь, чтобы создать другую и стать другим человеком. И это очень сложно, когда ты все время смотришь на члена семьи.
Я не хотела смотреть на него, потому что, когда ты знаешь кого-то так долго, и вы находитесь в совершенно иной среде, одного взгляда хватает, чтобы вспомнить вещи, из-за которых начинаешь смеяться. А нам надо было находиться в образе.
Вы знаете о вещах, которые никого на свете больше не касаются, которыми вы занимались с друзьями. А я не хотела выходить из образа. Мы репетировали часами, и даже когда приехали на съемки, Хавьер немного боялся, потому что мы могли обедать, вести себя спокойно — и тут начинали смеяться и подначивать друг друга. А потом, когда мы увидели себя в гриме, мы уже не говорили друг с другом. И с этой секунды, не планируя этого, мы создали еще одну пару отношений. Первые — между героями фильма. И вторые — между двумя актерами, которые не знали друг друга и которые в первый раз работали вместе. Это совершенно другая вселенная. Мы помогали друг другу, вдохновляли — нам было очень хорошо вместе.
— Насколько полно Салли Поттер раскрыла вам историю вашей героини?
— Мы создали Долорес вместе. Я сказала Салли, что боль героини не показана, что это не может быть история только о том, что происходит с главным героем. Я не хочу предавать эту женщину, она не просто часть декорации и площадка для страданий мужчины. Я понимаю, что нам нужно показать это с точки зрения структуры. Но для меня было важно, чтобы у Долорес была своя история. А в сценарии этого не было, и вместе мы раскрыли ее.
— Кажется ли вам, что ситуация с отношением к женщинам стала меняться благодаря движению #MeToo? Есть ли изменения в Голливуде?
— Да. Я думаю, что есть два основных типа изменений. Одни вызваны страхом. А другие — гораздо более здоровые — вызваны пониманием, что с экономической точки зрения мы — представляем собой мощную силу как аудитория.
Эти ребята даже не обращали внимания, что у нас есть такой вес. Нами пренебрегали, пренебрегали аудиторией, не знали, чего мы хотели, кем мы были. Но произошли изменения — и о, боже, они могут тратить деньги! Мы можем забрать их деньги!
Но мне все еще не кажется, что мы дошли до сути. Да, они понимают и ценят нас как художниц, авторов и ценят наш вклад. И, что самое важное — поиски возможности такого вклада, который бы нас устраивал, потому что мы были помощницами, мы пытались быть удовлетворенными той ролью, которой от нас хотели мужчины, нанимавшие нас на работу. Нам приходится заглянуть глубоко в себя, что понять, что мне есть сказать, чтобы это было искренне. Не что сделает меня ценной в этом контексте.
— Два года назад в Лондоне открылась выставка Фриды Кало, которую вы сыграли в фильме 2002 года. И многие представители молодого поколения, которые были совсем маленькими, когда вышел фильм, были вдохновлены ей как лидером, цитировали ее. Как вам кажется, почему они находят ее столь важной?
— Я думаю, каждое следующее поколение также будет считать ее важной. Может быть чуть меньше. У Фриды хватило смелости быть уникальной. Когда вышел фильм, все хотели на нем побольше заработать. Мне всюду предлагали сделки. Я знала, что это отличная возможность заработать. Но я решила, что она была для меня особенной. Это мой подарок ей, и я не хочу ее использовать.
Не предполагалось, что этот фильм станет таким популярным.
Но я надеюсь, что мы не перестарались. Он хороший, красивый, это красивое напоминание, но я надеюсь, что мы не зашли чересчур далеко. Потому что если она будет повсюду, то уже перестанет быть такой уникальной.
— Изменилось ли отношение к мексиканским женщинам в кино, им можно больше не быть сексуальными?
— Я думаю, в восприятии мексиканских женщин в Голливуде произошли изменения, благодаря замечательным мужчинам — мексиканским режиссерам. Я думаю, что восприятие мексиканцев в целом изменилось – и я приписываю эту заслугу таланту этих режиссеров.
Фильм Салли Поттер «Неизбранные дороги» выходит в российский прокат 23 апреля.