Лейтмотив «оскаровской» номинации «Лучший фильм» в 2020 году — оппозиция и противостояние. Главный фаворит — драма Сэма Мендеса «1917» о Первой мировой. На дальнем плане в «Маленьких женщинах» Греты Гервиг бьются американские Север и Юг. Муж и жена сражаются друг с другом в «Брачной истории» Ноа Баумбаха. У скорсезевских гангстеров из «Ирландца» один локальный вооруженный конфликт сменяет другой. Ford идет в крестовый поход против Ferrari. Нищий рабочий класс восстает против привилегированного сословия в «Джокере» и «Паразитах». Тарантино вообще объявляет войну самому времени.
«Кролик Джоджо» новозеландца Тайки Вайтити в этот ряд (по очевидным причинам) вписывается идеально. Трогательная история про мальчика-гитлерюгенда, у которого есть воображаемый друг-фюрер, и его маму, что прячет на чердаке девочку-еврейку, довольно закономерно оборачивается духоподъемной одой гуманизму. Из всех «оскаровских» кандидатов этот фильм — единственный, который нельзя легально посмотреть в России. О чем-то нам это явно говорит.
Вторая мировая война, Адольф Гитлер и нацизм для творчества Вайтити вещи не то чтобы принципиально новые. В 2005-м, через год после номинированной на «Оскар» короткометражки «Две машины, одна ночь», режиссер снял почти немой очерк «Дети Бога войны» — про солдат, коротающих время перед боем с немцами (призы «Санденса» и Берлинале). В «Мальчике» внезапно объявившийся папаша главного героя по молодости увлекался нацизмом. Один из персонажей «Реальных упырей» (далее по тексту — «Чем мы заняты в тени») в свое время состоял в тайной вампирской армии Гитлера. Для Вайтити эта тема в определенной степени личная: режиссер, маори по отцу, сам себя называет «полинезийским евреем», и несколько раз подписывался материнской фамилией Коэн.
Искренность и личная оптика — вообще ключевые составляющие фильмографии постановщика, который считает своей работой именно процесс самовыражения, а не кинематографическое ремесло. Его герои (иногда инфантильные кидалты, но чаще всамделишные дети) — это члены дисфункциональных семей, аутсайдеры, отвергнутые обществом и/или родителями. Почти все они (в определенной степени даже Тор из «Рагнарека») жаждут недополученной отцовской любви. Это чувство нередко принимает экстремальные формы и толкает их на крайности, а в результате обе стороны выносят для себя ценные уроки. Преимущественно воспитанный мамой режиссер дважды сам внедряется в собственные экранные противостояния: сначала в «Мальчике» (отец), а затем в «Кролике Джоджо» (воображаемый Гитлер).
По Вайтити, в реальности все мы на самом деле изгои и неудачники, поэтому в своих фильмах он воспевает несовершенство жизни и человеческого устройства. Ощущение изолированности от социума подчеркивает выбор локаций: в большинстве его картин действие разворачивается вдали от крупных городов, среди почти девственной природы. А когда режиссер вынужден перемещаться ближе к цивилизации, в объектив его камеры попадают разве что невзрачные улочки и подворотни. Герои «Кролика Джоджо» живут в Берлине, однако никаких визуальных доказательств тому в фильме нет. Съемки по техническим соображениям перенесли в Чехию, но даже окажись площадка в столице Германии, едва ли Вайтити стал бы примерять на себя роль экскурсовода.
Персонажи его фильмов много лгут и не гнушаются подлостей, они сложны и противоречивы, но не могут не вызывать эмпатию. Неловкость, дискомфорт, наивно-дурашливый юмор, заступающий на территорию абсурда, соседствуют с неподдельной болью и тяжелыми травмами. Суперспособность Вайтити — мастерское жонглирование тональностями. Это умение прослеживается уже в дебютном «Орле против акулы», в полной мере раскрывается в «Мальчике» — а затем оттачивается в «Охоте на дикарей» и «Кролике Джоджо».
Часто после одной монтажной склейки или легкого движения камеры только что корчившийся от смеха зритель обнаруживает себя посреди душераздирающего эпизода, полного оглушительного трагизма. Но такой эмоциональный роллеркостер — не банальность, призванная выжать слезу. Таким образом Вайтити двигает сюжет, а еще добавляет персонажам глубины, позволяет узнать их получше — и с неожиданной стороны.
В начале карьеры постановщика часто сравнивали с Уэсом Андерсоном, Джаредом и Джерушей Хесс (особенно с их «Наполеоном Динамитом») — и, справедливости ради, небезосновательно. В ранних работах Вайтити текст фильма часто прерывался стоп-моушен-вставками (анимационными и не очень) и таймлапсами (курилка в «Двух машинах» — маленький шедевр). Однако с течением времени эти не самые оригинальные, но безмерно очаровательные приемы ушли на покой; прославило режиссера совсем другое.
Тем самым Большим Прорывом для Вайтити стал «Чем мы заняты в тени». Придуманное на пару с товарищем по «Полету Конкордов» Джемейном Клементом мокьюментари про компашку вампиров, сквотствующих в Новой Зеландии (тоже в некотором роде дисфункциональное семейство), получило статус лучшего комедийного хоррора со времен «Зомби по имени Шон» Эдгара Райта. В результате — 6 млн долларов сборов (втрое больше бюджета) плюс баснословное количество загрузок с пиратских сайтов. К началу 2020-го выросший из короткометражки проект стал полноценной франшизой с двумя спин-офф-сериалами: одноименным американским и домашним «Паранормальным Веллингтоном» (оба чудесные). Еще лет пять назад Вайтити и Клемент анонсировали сиквел про оборотней «Мы — волки» (непереводимый каламбур «We're Wolves»). Сами постановщики называют проект «фильмом, который они притворяются, что снимают».
Благодаря «Чем мы заняты в тени» кинематографиста заприметили в Голливуде, а через некоторое время захантил Disney, поручивший ему третий сольник Тора. Результат его вмешательства в дела Marvel многими считается лучшим, что происходило с киновселенной за все десять с лишним лет ее существования. Теперь Вайтити работает на два фронта: готовит (студийного) четвертого «Тора» и (более авторский) художественный ремейк спортивной документалки «Следующий гол — победный».
Однако несмотря на профессиональный успех последних лет, по-настоящему переломным этапом в карьере Вайтити стоит считать именно «Кролика Джоджо». Там режиссер впервые акцентирует внимание не на исчезнувшем отце мальчика, а на оставшейся матери (гениальная роль Скарлетт Йоханссон). Оттого и присущая его прежним работам черта, которую Борис Гребенщиков (признан в РФ иностранным агентом) назвал бы «держаться корней», в нем отсутствует. До этого Вайтити прославлял родную новозеландскую культуру — и как будто старался отрефлексировать через нее собственное детство (отец режиссера умер около четырех лет назад, по-настоящему близких отношений между ними так и не сложилось). В «Кролике Джоджо» новозеландец обращается к другой стороне своего наследия: это любовное письмо маме постановщика и посвящение всем остальным матерям-одиночкам. Не только содержательно, но и технически: именно Робин Коэн, чьи предки были русскими евреями, однажды дала своему сыну почитать книгу Кристин Лененс «Птица в клетке» (она куда мрачнее, в ней нет никакого вымышленного Гитлера, но зато ее можно купить на русском языке).
Безусловно, в этом нет такой же персональной драмы, как в «1917», который основан на рассказах дедушки Мендеса — ветерана Первой мировой, однако в недостатке искренности Вайтити точно нельзя обвинить. Пускай главный «Оскар» фильм, скорее всего, не получит (есть большие шансы со сценарием) — шесть номинаций для самого режиссера уже победа, поскольку поддержка Американской академии равна оправданию всех рисков. «Я никогда не хотел делать что-то простое, потому что по мне, если что-то слишком просто — то в чем смысл? Иногда люди говорят: «О, это так спорно». Но там, откуда я родом, «спорно» — это не ругательство. Это означает провоцирование дискуссии», — отмечает Вайтити. Что ж, дискуссия и вправду была интересной.
Этот материал — часть цикла о номинантах на премию «Оскар-2020» в категории «Лучший фильм». До этого мы уже писали о «Паразитах» Пон Чжун Хо, «Ирландце» Мартина Скорсезе, «Джокере» Тодда Филлипса, «Ford против Ferrari» Джеймса Мэнголда, «Однажды в... Голливуде» Квентина Тарантино, «Маленьких женщинах» Греты Гервиг, «1917» Сэма Мендеса и «Брачной истории» Ноа Баумбаха.
В России церемонию вручения премии «Оскар» в прямом эфире покажет онлайн-кинотеатр Okko. Трансляция начнется 10 февраля в 04:00 по московскому времени.