История всемирной славы скрипача и дирижера Владимира Спивакова, отмечающего 12 сентября 75-летие, берет свое начало еще в середине 1960-х — первым заграничным концертом стало выступление на международном конкурсе скрипачей и пианистов в Париже, где он занял третье место.
После такого успеха последовали концерты в Венгрии, Италии и Канаде, что по меркам эпохи «железного занавеса» говорило о высоком уровне доверия к музыканту, еще даже не окончившему Московскую консерваторию (которого, тем не менее, сопровождали в поездках сотрудники ЦК ВЛКСМ).
«Владимир Спиваков принадлежит к числу лучших молодых представителей советского исполнительского искусства, снискавших себе популярность и любовь среди любителей музыки многих стран. Его игру характеризует тонкое и глубокое понимание стиля исполняемых произведений, благородный вкус, безупречное виртуозное мастерство, яркий художественный темперамент», — отзывался о нем Давид Ойстрах, оказавший влияние на самого Спивакова.
Однако в начале 1970-х его вдруг перестали выпускать из страны, несмотря на приглашения от звезд первой величины, таких как Герберт фон Караян. Запрет на зарубежные концерты продержался три года. О причинах такого решения партии он с иронией говорил в интервью «Итогам»:
«Разве не слышали поговорку, оставшуюся с советских времен? На вопрос warum? есть ответ — darum. Игра слов на немецком: «Почему?» — «Потому!» Никто не опускался до объяснений причин отказа. Чести много! Компетентные органы знали, что делали, и решения не комментировали»
Как позднее рассказал ему искусствовед Виталий Вульф, в архивах Министерства культуры, куда ему удалось попасть, под грифом «для служебного пользования» он обнаружил «массу доносов» на Спивакова. Дирижер отметил, что предпочел «остаться в неведении, чтобы не потерять веру в человечество», однако признался, что одного «стукача» все-таки раскрыл: «Он сам себя выдал. Это был профессор Московской консерватории, фамилию которого называть не хочу. Вроде нам и делить-то было нечего, но человек не мог спокойно жить, когда слышал о Спивакове. Все банально: ревность, зависть... Сальери жив, он никуда не исчез. Дважды в жизни мне пришлось сказать, глядя в глаза визави: «Вы негодяй и подлец»
Перелом наступил благодаря композитору Тихону Хренникову, который занимал пост первого секретаря Союза композиторов. Благодаря включению в репертуар его композиций Спиваков смог снова добиться разрешения на выездные концерты и в 1975 году с успехом отыграл в Линкольн-центре, где был удостоен оваций от нью-йоркской публики.
Однако уже через два года, во время его выступления в Карнеги-холле, произошла провокация, которую устроили активисты Лиги защиты евреев, требовавшие от СССР прекратить строить помехи для выезда своих граждан на историческую родину в Израиль.
«Многих людей, подавших на выезд, не выпускали из страны, и в Америке очень активизировалась Лига защиты евреев, устраивавшая всевозможные акции при появлении представителей СССР. Перед выступлением Спивакова у входа в концертный зал стояли пикеты, призывавшие публику бойкотировать концерт советского скрипача, «засланного в США КГБ», — рассказывала в своих воспоминаниях «Не все» жена музыканта Сати Спивакова.
Концерт проходил 7 ноября — в день празднования великой Октябрьской социалистической революции. Во время исполнения «Чаконы» Баха один из зрителей бросил в Спивакова трехлитровую банку с красной краской.
«Он согнулся в три погибели, первая мысль была: «Меня убили». Перед глазами — красные потеки: кровь! Володя услышал единый вскрик зала и почувствовал запах краски, химии. Как потом выяснилось, это была пластиковая бомба. Увидев, что скрипка и смычок залиты краской, поняв, что он жив, Спиваков подумал: «Суки, так просто вы меня не возьмете». Стал распрямляться и, остановившись лишь на долю секунды, продолжал играть «Чакону», — рассказывала позднее его жена.
В зал ворвались охранники и задержали провокатора, а па последних нотах произведения три тысячи слушателей встали, чтобы аплодисментами продемонстрировать свое уважение к стойкому музыканту.
«Во время перерыва мне предложили сменить одежду. Но я сказал: «Нет уж, вы меня так обделали, будете терпеть до конца концерта». Передо мной извинялся мэр Нью-Йорка, извинительную телеграмму прислал Киссинджер, а «Дженерал Моторс» подарил американский автомобиль», — вспоминал он.
Полученный в подарок автомобиль Спивакову удалось переправить для личного пользования в СССР, а испачканную красной краской рубашку он решил не стирать и сохранил на память о произошедшем. История имела большой резонанс и даже попала в один из рассказов Сергея Довлатова:
«Начался концерт. В музыканта полетели банки с краской. Его сорочка была в алых пятнах. Спиваков мужественно играл до конца. Ночью он позвонил Соломону Волкову. Волков говорит: «Может, после всего этого тебе дадут «Заслуженного артиста»? Спиваков ответил: «Пусть дадут хотя бы «Заслуженного мастера спорта»
Несмотря на то, что провокация оставила неприятный отпечаток на психике музыканта (он признавался, что десять лет не мог играть «Чакону» со сцены из-за пережитого шока, «слышал каждый шорох в зрительном зале»), к довлатовской зарисовке он отнесся с симпатией.
«Я не просил его об этом. Но довлатовская ирония хорошо известна. А я иронию люблю и ценю. Художник без нее не может достичь серьезных высот. А вообще, ну что — смешно!» — говорил он в интервью VTBrussia.ru.
На следующий год предсказание Волкова сбылось — Спиваков был представлен к званию Заслуженного артиста в 1978 году, а в 1979 году получил возможность основать свой знаменитый камерный оркестр «Виртуозы Москвы», руководителем которого остается и сейчас — спустя 40 лет после громких событий тех лет.