Для Ивана Тургенева начало 1860-х годов в России было отмечено глубинными изменениями, которые происходили в обществе и в которых сам он принимал непосредственное участие — писатель публиковал обличительные статьи в эмигрантском журнале «Колокол», обсуждал подготовку крестьянской реформы, его творчество приобретало все более политизированный оттенок.
Выход в журнале «Современник» статьи Добролюбова «Когда же придет настоящий день», в которой тот в революционном духе проинтерпретировал роман Тургенева «Накануне», вызвал недовольство самого писателя, даже лично обращавшегося к Некрасову с просьбой не печатать материал. Тем не менее Некрасов, который руководил изданием вместе с Чернышевским, настоял на таком прочтении, что стало причиной разрыва «Современника» с Тургеневым. Тот даже в полемике с Герценом выражал скепсис относительно революционных идей, распространившихся в обществе.
«Эх, старый друг, поверь: единственная точка опоры для живой, революционной пропаганды — то меньшинство образованного класса в России, которое Бакунин называет и гнилыми и оторванными от почвы и изменниками. Во всяком случае, у тебя другой публики нет», — писал он Герцену в 1862 году.
Несмотря на критику Тургеневым социалистических идей, перехваченные третьим отделением письма Герцена, Бакунина и Огарева, в которых фигурировала его фамилия, стали причиной, по которой Тургенева привлекли к ответственности по делу «лиц, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами».
С 1863 года Тургенев переехал в Баден-Баден к семье своей возлюбленной Полины Виардо. Он начал сотрудничать с либерально-буржуазным «Вестником Европы», где с этого момента публиковались все его крупные тексты.
В 1870-х писатель перебрался во Францию, где сблизился с французскими писателями Флобером, Золя, Мопассаном и другими. Это поспособствовало как росту его собственной популярности, так и распространению среди западных читателей интереса к русской литературе и общественной мысли.
Параллельно с этим в России усиливалось революционное движение, в студенчестве сформировался круг разночинных интеллигентов. Имя Тургенева, утратившее авторитет после разрыва с «Современником», вновь стало актуальным. В феврале 1879 года писателя удалось уговорить приехать в Россию для участия в литературных вечерах, на которых он был главной знаменитостью. Столь радушный прием на родине заставил Тургенева задуматься о том, чтобы отказаться от эмиграции и вернуться в Россию, однако обстоятельства вынудили его остаться в Париже.
В 1882 году у него была диагностирована тяжелая болезнь — рак позвоночника, из-за которой Тургенев оказался обездвижен. В январе 1883 года болезнь обострилась, писателю провели операцию, однако после нее боли стали только усиливаться. В эти годы, жаловался он, ему удавалось спать только после инъекции морфина.
«К физическим мучениям присоединилось еще и психическое расстройство, выраженное смутными представлениями о преследовании, страстным враждебным отношением ко всем окружающим его лицам, систематическим недоверием к своим самым преданным друзьям. Время от времени у больного являются помыслы о самоубийстве и даже человекоубийстве», — писал в апреле один из лечивших Тургенева врачей, доктор Гирц.
В конце июля гостям Тургенева казалось, что в его состоянии наступило некоторое облегчение, однако сам писатель давал себе не больше трех месяцев. За две недели до смерти Виардо под диктовку записала его последний рассказ — «Une fin».
Через неделю после этого, во время посещения Мопассаном, Тургенев попросил у своего коллеги револьвер. В четверг, 18 августа, его речь стала бессвязной. В редкие моменты улучшения он тратил все силы на то, чтобы проститься с близкими. Его последними словами были: «Прощайте, мои милые, мои белесоватые».
«В понедельник утром опять появились признаки возбуждения, выражавшиеся уже не в речах, а в движениях и жестах больного: рот его часто косило влево, дыхание не приподнимало более груди, а отражалось в одной лишь диафрагме, пульс стал до того неровен, что никак нельзя было высчитать среднего биения, а по временам совсем упадал», — говорится во врачебных записях.
В районе двух часов дня 3 сентября 1883 года дыхание Тургенева участилось, он стал пытаться приподняться на кровати. Лицо писателя было искажено болью, он стонал от боли. В 14:00 он вздохнул в последний раз. Дочь Виардо вспоминала, что на смертном одре лицо писателя, похудевшее за время болезни, приобрело «выражение спокойствия и улыбки, как при жизни».