Заслуженный артист РСФСР Лаврентий Масоха появился на свет в селе Плюваки под Киевом 23 августа 1909 года в крестьянской семье, однако уже вскоре после его рождения отец перевез жену и детей в будущую столицу Украины, где устроился работать в речное пароходство. Сам Масоха пошел в трудовую школу, став учеником литейщика. Правда, длительное фабричное будущее в итоге обошло его стороной — на заводе, где он работал, организовали драмкружок, юноша стал его активно посещать и в 1928 году поступил на режиссерский факультет Киевского музыкально-драматического института имени Лысенко.
На его выбор также повлиял старший брат — Петр Масоха, один из любимых актеров классика советского и мирового кино Александра Довженко, который на тот момент уже снялся в классическом «Арсенале». В 1929 году Лаврентию выпадает шанс сыграть вместе с братом в фильме «Комсомолия». Актерская профессия так увлекла Лаврентия Емельяновича, что после выпуска из института он попал в штат драматического тетра имени Ивана Франко.
В конце 1930-х Масоха обращает на себя внимание благодаря участию в съемках фильма Леонида Лукова «Большая жизнь». Луков ценил актера и часто снимал его в своих лентах, отдавая фактурные роли. В «Большой жизни» тот сыграл сына кулака, появившись на экране вместе с Петром Алейниковым, Марком Бернесом и Верой Шершневой. Популярность ему принесло исполнение песни «Спят курганы темные», на долгие годы ставшей советским хитом.
«Период, когда он наиболее интенсивно работал в кино — в 30-40-е годы, это был период, когда было объявлено обострение классовой борьбы. Образы врагов народа были самыми яркими и интересными во всех советских фильмах, и именно в этих образах Лаврентий Масоха снискал себе популярность», — говорил о его карьере киновед Константин Разлогов телеканалу «Культура».
После выхода этого фильма он даже получил предложение переехать в Москву, однако планам помешало начало войны. Дальнейшая карьера актера складывалась сложно, не в последнюю очередь — из-за брата. Петр Масоха оказался на оккупированной территории, играл в местных театрах в 1941-1943 годах, после чего был отправлен в Германию и освобожден только в 1945 году. Позднее в СССР перед ним фактически закрылись двери в большой кинематограф и столичные театры, а младшему брату так никогда и не досталось главной роли. Вместо этого Лаврентий Масоха оказался заложником ранее выработанного «злодейского» амплуа и был вынужден до конца жизни играть отрицательных героев второго плана.
«И так он и остался, Лаврин Емельянович, в памяти нашей — врагом с этими незабываемыми скулами. Появляется он на экране, как сейчас помню киновпечатления из своего детства, — у мальчишек в зале сразу шепот: «Предатель-предатель», — вспоминал киновед Евгений Марголит.
К возможности сыграть в многосерийном фильме Татьяны Лиозновой «17 мгновений весны», в съемках которого участвовали ведущие звезды советского экрана, Масоха отнесся с воодушевлением, несмотря на то, что ему опять доставалась небольшая роль отрицательного персонажа — адъютанта группенфюрера СС Генриха Мюллера по фамилии Шольц. Именно ему принадлежит ставшая культовой фраза «Штирлиц идет по коридору».
Однако роль непросто давалась актеру из-за сложных названий немецких званий.
«В фильме Масоха играл моего адъютанта. Он должен был войти в кабинет и сказать: «Группенфюрер, штандартенфюрер Штирлиц прибыл». И вот Лиознова говорит: «Мотор, начали». А он: «Группенфюрер, штардартер...» Лиознова: «Стоп. Еще раз. Собрались. Начали. Мотор». А он опять то же самое и так несколько раз. Лиознова рассердилась: «Безобразие, сколько можно пленки тратить? Вы же опытный артист. Перерыв». Мы с ним пошли попить чайку. Я его успокаивал», — вспоминал Леонид Броневой.
Примечательно, что даже сам «Мюллер», будучи опытным актером, в мемуарах признавал, что такое предложение не очень просто выговорить русскому актеру, так как оно больше годится «на роль скороговорки для театральной студии».
«После перерыва он начал: «Группенфюрер, штандартенфюрер Штрирлиц...» Лиознова, режиссер очень требовательный, закричала: «Все, конец смене. Хватит». А через несколько дней этот артист умер. Вот как он переживал», — отмечал он.
Испытав не себе режиссерский гнев, Масоха отправился в ресторан, где заказал 50 грамм водки и умер прямо за столом. Присутствовавшие при этом посетители вызвали врача, однако было уже поздно.
Информации о похоронах актера в советской периодике не было. Местонахождение его могилы оставалось неизвестным до конца 2000-х годов, пока не нашлись добровольцы, которые стали заниматься восстановлением захоронений известных отечественных общественных и культурных деятелей.
«Мы связывались с режиссером картины Лиозновой, звонили Броневому и Куравлеву — никто из них не знал, где похоронен их бывший коллега. Выяснилось, что Масоха почему-то похоронили в Киеве на Байковском кладбище», — рассказывал один из них «Московскому комсомольцу».
Могила актера, чьей карьере помешала работа брата на оккупированных немецкими войсками территориях и чью жизнь оборвала роль немца из руководящего состава этих войск, была найдена в запущенном состоянии — фотография на ней затерлась, а на камне оставались только едва различимые имя и даты жизни.