Баскетболист Карим Абдул-Джаббар написал колонку для The Hollywood reporter, в которой раскритиковал фильм режиссера Квентина Тарантино «Однажды… в Голливуде» за сатирическое изображение своего друга, актера и мастера восточных боевых искусств Брюса Ли.
«Помните, как Мартин Лютер Кинг ударил в печень официанта за то, что ему подали сырые гренки в томатном супе? А как насчет того раза, когда Далай Лама напился и написал на лимузине посла Тибета «Karma Is a Beach» (игра слов: «Карма — это пляж» — «Карма — стерва»)? Наверное, нет, так как ничего из этого не происходило. Но это могло бы произойти, если бы режиссер решил вписать соответствующие сцены в его или ее фильм», — написал он.
Абдул-Джаббар подчеркнул, что даже осознавая художественную природу кинематографа, подобные сцены останутся в общественном сознании как образы реальных людей, искажая наши воспоминания, основанные на реальных фактах из их жизней.
«Когда режиссеры берутся играть с восприятием людьми исторических личностей, на них ложится ответственность за поддержание правдоподобия в изображении сути их героев. То, как Квентин Тарантино изобразил Брюса Ли в «Одажды… в Голливуде», не соответствует таким стандартам», — отметил спортсмен.
Он признал за Тарантино право художника на изображение своих персонажей такими, как он хочет, однако назвал выбранный им способ «скользким» и «несколько расистским», так как ему не удалось воплотить ни художественную, ни человеческую суть Брюса Ли.
«Это противоречие оставило меня растерзанным. Тарантино — один из моих любимых режиссеров благодаря его откровенности, бескомпромиссности и непредсказуемости», — подчеркнул он.
Баскетболист обратил внимание на «легкомысленную энергию», присущую фильмам Тарантино, и рассказал, что ходит на них в кино как на событие благодаря точно запечатленному духу 1960-х и 1970-х годов. Именно поэтому, написал он, сцена с Брюсом Ли разочаровала его как культурно недостоверная.
«Я впервые встретил Брюса, когда был студентом Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, где хотел продолжить заниматься боевыми искусствами, которыми увлекся в Нью-Йорке. У нас быстро завязалась дружба и отношения «учитель-ученик». Он обучил меня дисциплине и духу боевых искусств, что в большой степени дало мне шансы на 20-летнюю карьеру в НБА, за которую я получил очень мало травм», — написал он.
Абдул-Джаббар подчеркнул, что за годы их общения Брюс Ли неоднократно пылко выражал свое раздражение в связи со стереотипами в изображении азиатов в фильмах и на телевидении, где им доставались роли «загадочных злодеев или кланяющихся слуг».
«Так изображали афроамериканских мужчин и женщин до пришествия Сидни Пуатье и жанра блэксплоитейшн. Брюс был привержен идее изменить пренебрежительное изображение азиатов на экране своей игрой, текстами и системой боя. Именно поэтому меня раздражает то, как Тарантино решил так плоско изобразить Брюса», — отметил он.
По его словам, мачистский подход «в духе Джона Уэйна» персонажа Брэда Питта — стареющего каскадера, который побеждает «надменного парня из Китая» — отбрасывает голливудскую киноиндустрию к тем самым стереотипам, от которых пытался избавиться Брюс Ли.
«Я бы даже смирился с искаженной версией Брюса, если бы это была не единственная значимая сцена с ним, если бы нам показали его другие черты, его серьезную борьбу в Голливуде. Напротив, он просто был еще одним мальчиком на побегушках в своей сцене», — добавил он.
Свою статью Абдул-Джаббар завершил воспоминанием о том, как несколько раз на его памяти Брюса Ли вызывали на поединок разные «отморозки». По его словам, каждый раз в такой ситуации актер вежливо отказывался и шел дальше.
«Первое правило бойцовского клуба Брюса было не драться, если есть другие возможности», — отметил он.
Спортсмен подытожил свои размышления заключением о том, что его другу не нужно было самоутверждаться, так как он знал, кем был на самом деле.