Джон Хьюз родился в 1950 году, он стал одним из представителей поколения «бэби-бумеров» — его детство пришлось на эпоху глубинных изменений в культурной и экономической жизни США. В отличие от «тихого поколения», которое сформировалось в суровые времена Великой депрессии и Второй мировой войны, бэби-бумеры стали свидетелями раскрепощения общества.
Распространение телевидения, потребительский бум, появление рок-н-ролла, борьба за права и жестокое разочарование в наивности идей 1960-х — к началу 1980-х — большинство бэби-бумеров успели вдоволь наэкспериментироваться с поп- и контркультурой, обрасти цинизмом и жаждой успеха, выработать свой собственный язык, заставить весь мир говорить на нем и занять место под солнцем.
Все это сопровождалось постепенным распадом института семьи старого образца — изучение себя и построение карьеры не оставляло времени на личную жизнь, а процент разводов резко пошел вверх, уступая только экономическому росту. Именно успешность бэби-бумеров и желание взять от жизни все определили настроение следующего поколения — поколения X.
Его представители уже с детства имели все то, о чем могли только мечтать их родители — им не пришлось строить капиталистический рай, им предстояло понять, как в нем можно выжить. Детство «иксеров» прошло в обнимку не с родителями, которые с большой долей вероятности были в разводе, а с телевизором. Игровой площадкой стала территория торговых центров, а видеопрокат постепенно стал заменять опыт похода в кино.
Именно с этим поколением смог найти язык Хьюз, который не разделял идеалы рейганомики, устраивавшей его ровесников, и остался в душе подростком, «бунтарем без причины» из знакового фильма Николаса Рэя. Хьюз смог объединить романтическую наивность своей юности, еще не отравленную цинизмом 1970-х, с грустью по семейному теплу, которое было общим у него и подростковых персонажей его фильмов.
Поколение X словно бы выключили из культурного дискурса. В «Клубе «Завтрак», «Шестнадцати свечах», «Феррис Бьюллер берет выходной» и «Чудесах науки» Хьюз дал голос подросткам, которые едва не стали «тихим поколением» не из-за страха заявить о себе, а из-за банальной нехватки места в информационном пространстве, забитом самодовольным, успешным, но разбитым внутри и оттого насквозь фальшивым поколением взрослых.
«Я думаю, что большинство людей, кто считает 80-е золотой эрой кино, признают его королем. Потому что в своем кино он показал тинейджеров более нормальными. До Хьюза часто подростков показывали тупыми, озабоченными. А он относился к ним серьезно. В смысле, фильмы до Хьюза тоже были нормальными, но в «Клубе «Завтрак» к подростковым проблемам подход серьезнее и глубже»,
— рассказал в интервью «Miriumaximum» Тимоти Шери, автор исследования «Поколение мультиплекса: образ молодости в современном американском кино».
Хьюзу пришлось разбираться с теми проблемами, которые обходили вниманием «взрослые» — до него подростки практически не обсуждали секс в кино, чувственность в массовой культуре не выходила за рамки иносказаний и послевоенной гуманистической морали, а язык подпольной культуры смог прорваться на большие экраны только к началу 1990-х, с усилением напряженности в обществе.
Появившись на сломе представлений общества о подростках, фильмы Джона Хьюза до сих пор обладают любопытной чертой — их персонажи могут казаться немного стереотипными, а сюжетные ходы — общими, однако сама ткань фильмов лишена тех клише тинейджерских комедий, которые наработал кинематограф между выходом, скажем, «Бездельника» с «Клерками» и «Американского пирога» с «Очень страшным кино».
Хьюзу выпала задача по-настоящему большого художника — создать галерею архетипов, придумать новые обстоятельства и среду, в которых они могут раскрыться. Именно поэтому, несмотря на свою очевидность (которая на деле оборачивается хрестоматийностью), его фильмы продолжают работать и сейчас.
Под налетом маркетинговой мишуры и доведенных другими режиссерами до автоматизма приемов скрывается универсальное и серьезное высказывание о природе юности, лишенной обещанного взрослыми тепла и отчаянно сражающейся за право на свою человечность, которую еще только предстоит придумать.
В начале 1990-х его зрителя ожидала судьба, похожая на поколение отцов — «иксеры» научились драться за свое право на кусок пирога, стали циничными, а взрывной рост технологий куда сильнее разобщил их. Юношеские идеалы следующего за ними поколения еще не успели сформироваться, но Хьюз решил не дожидаться, пока время сделает свое дело, и решил обратиться сразу к детям. Его последний фильм как режиссера датирован 1991 годом («Кудряшка Сью»), однако отпечатки Хьюза как сценариста густо рассыпаны по всему десятилетию — его авторству принадлежат «Один дома», «Бетховен», «Деннис-мучитель», «Младенец на прогулке, или ползком от гангстеров», «101 далматинец» и «Флаббер».
После смерти Хьюза, рассказали его родственники, остались сотни записных книжек, испещренных мелким почерком. В день своей смерти он, как всегда рано утром, отправился на прогулку, чтобы написать несколько заметок об уличных сценах и сделать ряд городских фотографий. Последний кадр был снят им недалеко от места, где режиссера настиг сердечный приступ.