Жизнь тайного советника, дипломата и поэта Федора Тютчева была насыщена с самого юного возраста — еще в подростковом возрасте он был принят в Общество любителей русской словесности, а с 18 лет состоял на службе в Государственной коллегии иностранных дел и проживал в Мюнхене в статусе внештатного атташе российской дипломатической мисиии.
С 1843 года его статус укрепился – его удостоил аудиенции начальник третьего отделения императорской канцелярии граф Александр Бенкендроф, а сам император Николай I выразил симпатию к его творчеству и взглядам и оказал поддержку его начинаниям, видя в них работу по созданию позитивного облика России на Западе.
С этого момента Тютчев получил право на самостоятельное выступление в прессе, где выражал свое мнение по насущным проблемам международных отношений, а с 1848 года он был назначен на пост старшего цензора в Министерстве иностранных дел.
В эти же годы значительно уменьшилось число опубликованных им стихотворений и укрепились позиции Тютчева как государственника — глядя на революции, которые сотрясают Европу в конце 1840-х годов, он решил поставить свой дар на службу отечеству и стал проводить в своем творчестве идею консервативности, присущей, на его взгляд, России в противовес бунтарскому Западу.
В 1857 году он был произведен в действительные статские советники, а в августе 1865 года стал тайным советником. Как ни странно, именно тогда, завоевав однозначный статус провластно настроенного мыслителя и почетного политического деятеля, Тютчев написал свое, пожалуй, самое известное четверостишие — «Умом Россию не понять».
Как отмечали исследователи творчества поэта, на дух и основную идею этого стихотворения повлияли размышления Тютчева о природе революций, которые тот считал показателем «внутренних настроений человеческого духа», говорящим о постепенном увядании веры в странах Западной Европы.
Корень недовольства народами Европы своей властью он видел именно в ослаблении позиций христианства и веры. По принципу противопоставления, консервативную Россию он считал своего рода оазисом, в котором еще осталось место чистому и незамутненному прогрессивным духом религиозному сознанию.
На протяжении веков трактовка стихотворения многократно менялась. Религиозный мыслитель Николая Бердяев проводил параллели между тютчевскими строками и идеей писателя Федора Достоевского о главенствующей роли России в будущем спасении народов и, вместе с тем, о противоречивости природы русского человека, заключенного между Востоком и Западом.
В начале ХХ века с жестокой критикой на самого Тютчева, как мещанского автора, и, в частности, на это стихотворение обрушился «буревестник революции» Максим Горький, который еще в 1896 году написал пародию на само четверостишие, комментируя живопись Михаила Врубеля:
«Искусство это не понять, // Умом его — нельзя измерить, // И смысла в нем нельзя искать, // Когда Карелину поверить».
По мере утраты веры в советский проект строки Тютчева приобретали все более и более горькие интерпретации и пародировались уже в нецензурных вариантах (самый популярный из которых принадлежит Игорю Губерману).
Стихотворение не утратило ни актуальности, ни популярности и в новейшей истории России. Так, оно прозвучало из уст бывшего президента Франции Жака Ширака, известного своей симпатией к нашей стране и культуре (в 19 лет он самостоятельно перевел «Евгения Онегина» на французский) во время вручения Государственной премии Российской Федерации за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности.
Не обошел своим вниманием культовые строки и президент России Владимир Путин, внесший небольшую поправку в оригинальный текст. На встрече с главой Франции Николя Саркози в Кремле в 2007 году он процитировал Тютчева, заменив два слова в последней его части — «в Россию можно только верить» в его версии выглядело так: «В Россию нужно просто верить».