- Изначально фильм должен был выйти в прокат в январе этого года, потом 1 мая, но в итоге дату релиза перенесли еще на неделю. Почему? Оказалось сложно пробиться на экраны?
- В январе выходила картина «Спасти Ленинград». Тогда ко мне обратились продюсеры фильма и не только с просьбой изменить нашу дату выхода в прокат, потому что получалось, что два фильма о блокаде Ленинграда вышли бы одновременно. Хотя, если говорить о «Коридоре бессмертия», то было бы логичнее выпускать именно эту картину в январе – по сюжету действия в фильме происходят зимой. Но мы с прокатчиком, компанией «КАРО Прокат» решили все же пойти на встречу и использовать дополнительное время как возможность для более тщательной подготовки к выпуску фильма.
- Так появилась дата 1 мая.
- Да, и буквально до недавнего времени мы планировали выпускать фильм 1 мая. Была подготовлена полиграфия, отправлена в регионы. Но неожиданным для нас стал перенос завершающей части «Мстителей». Они должны были выходить в прокат 24 мая, но изменили дату на 29 мая. Сеанс длится почти 3,5 часа, а это значит, что в кинотеатре, где один-два зала, картина вытеснит все остальные фильмы. Поэтому, обсудив ситуацию, мы с прокатчиком пошли на вынужденные меры – перенесли выход фильма на 8 мая, чтобы обеспечить картине более полноценную роспись в кинотеатрах.
- Получается, что майские праздники начнутся с широкой всероссийской демонстрации американского фильма про супергероев?
- Получается так. «Коридор бессмертия» выйдет 8 мая. В главный праздник – День Победы, и в последующие дни люди, конечно же, смогут увидеть картину.
- Это не первый форс-мажор, который происходит с картиной за почти 10 лет работы над ней.
- Ключевая проблема, возникшая в процессе создания фильма, – острая нехватка средств. В 2014 году Министерство культуры выделило на создание картины 35 миллионов рублей, и мы начали подготовку к съемкам. Все шло по плану. Но за три месяца до начала съемок у банка, на счету которого находились средства, отозвали лицензию. Наши средства были заморожены, и это был форс-мажор, абсолютно неожиданный, и это было сложнее всего преодолевать.
Какое-то время, еще не понимая масштаб бедствия, и надеясь, что средства будут возвращены банком, мы по инерции шли вперед. К тому же людям и организациям, задействованным в производстве, нужно было платить не сразу, а по факту сделанной работы.
У нас были договоренности с Министерством обороны. В их ведомстве находится железнодорожный полигон, именно такой, какой был необходим для воссоздания исторической достоверности: с деревянными шпалами, как во время войны, с необходимой инфраструктурой. От этого тоже не хотелось отказываться. У нас был сделан огромный продюсерский задел, позволяющий значительно сократить средства, что удешевляло картину практически вдвое. Если бы мы остановились, картина стоила бы не 200 миллионов рублей, а заявленные ранее в смете 360. Из-за простоя мы бы потеряли все наши организационные договоренности, которые уже были сделаны за год работы.
Вот так мы провели одну экспедицию, вторую, третью. Из четвертой экспедиции мы вернулись 10 марта 2016 года уже абсолютно без денег, с долгами на десятки миллионов. И причем не кому-то одному, мы должны были людям и многочисленным организациям. Они звонили: кто-то писал письма, некоторые даже подавали в суд и обвиняли нас в нечистоплотности. Я ни на кого не в обиде, многим из них нужно было кормить семьи, платить ипотеку, люди на эти деньги рассчитывали, они их заработали в конце концов. Это было самое чудовищное, самое сложное и самое неприятное для всех нас. Но я благодарен, в первую очередь, всем тем, кто верил в нас, кто понимал и надеялся.
- Каков в итоге бюджет картины?
- Почти 200 миллионов рублей. Но при этом у нас слишком много возвратных средств. Например, Фонду кино мы должны будем вернуть Фонду кино 70 миллионов рублей, это я не говорю про личные займы и кредиты. Поэтому мы очень скрупулезно подходили и подходим к каждому этапу создания картины, в том числе к рекламной кампании – считаем каждый рубль.
-Фильм не был вовремя сдан в Министерство культуры. Вы должны будете оплатить штраф?
-По существующим правилам, Минкультуры может выставить штраф. Но я надеюсь, что в министерстве примут во внимание сложившуюся форс-мажорную ситуацию. У нас есть документы, подтверждающие банкротство банка, в котором находились средства, – это очевидный форс-мажор, независимый от компании.
- Штраф, да и ряд других трудностей можно было бы избежать, если пойти на компромисс. Например, урезать бюджет.
- Надо понимать, что такое военно-исторический фильм. В этой картине главное – история Великой Отечественной войны, которую мы хоть и рассказываем через нескольких героев, через их судьбы, но здесь важен масштаб. Если бы мы делали камерную картину, мы бы дискредитировали тему и ее величие и значимость.
В 2015 году началось производство картины. Что это такое? Это поиск натуры. Необходимо было найти берег реки Невы, через который по сюжету «тянули» мост. Было объезжено много берегов и Невских, и не Невских. В итоге мы нашли берег в Новгородской области на озере Ильмень. В поисках железнодорожной ветки, соответствующей нашим условиям (наличие просеки, деревянные шпалы и т.д.) мы объездили не только Ленинградскую область, но и весь Север. Среди актеров мы искали молодые, «незаезженные» лица, чтобы история была более аутентичная. Костюмы, реквизит - все требовало подготовки.
К тому моменту, когда «сгорели» деньги, была проделана огромная, но нормальная в таких случаях, работа. Нормальная, потому что без этого нельзя такие картины снимать. Иногда авторы, продюсеры идут на компромисс. Это связано со скоростью, дефицитом времени, денег или дефицитом профессионализма. Такое тоже бывает, но мы не могли идти на такие компромиссы и не шли на них.
-В картине присутствуют сцены блокадного Ленинграда. Причем, достаточно узнаваемые места в городе. Как превращали современный Санкт-Петербург в Ленинград начала 1940-х годов?
-В фильме есть ряд сцен, где действия происходят непосредственно в блокадном городе. Их снимали в Санкт-Петербурге. В декабре-январе шли дожди, а нам нужна была лютая зима, и поэтому мы постоянно отодвигали съемки. В итоге пришлось использовать большое количество искусственного снега, а те детали, которые не удалось воссоздать уже «дорабатывали» на графике. Она делалась на полгода дольше, чем планировалась. Повторяю, моя цель была – сделать убедительное, достоверное, историческое кино. Мы поменяли несколько компаний, которые занимаются графикой, потому что не все справлялись с поставленными задачами. Графика, цветокоррекция, все работы с материалом, с изображением заняли очень много дополнительного времени. Чтобы вы понимали: было сделано 30 монтажных версий картины. И еще есть материал для четырехсерийного телефильма. Премьера обеих версий состоится на Первом канале.
-Какие еще были особенности у съемочного процесса?
-Самые масштабные съемки проходили под Лугой. Съемки преимущественно ночные: именно ночью в осажденный Ленинград доставляли грузы по магистрали. Работа начиналась еще в 5 часов вечера, а заканчивалась в 8 утра. Ночь была длинная, и мы ее использовали с большими переработками - смены длились более 12 часов. Зима. Снег. Грязь. Взрывы. Масштаб был внушительный. Был освещен километр ночного пути: 3 скай-лифта, 4 гелиевых шара по всей длине, 15 дополнительных осветителей, учитывая, что есть еще основные. Техника: паровоз, вагоны; декорации станций; сцены с большим количеством участников массовых сцен. Это было жалко упускать, поскольку все было подготовлено, организовано, поэтому и пошли на такие невероятные трудности и риски.
- Намеренно ли вы ушли от «стандартного» представления блокады Ленинграда?
- Намеренно. В материале, который писал мой соавтор - сценарист Дмитрий Каралис, а он был главным исследователем темы, были представлены немцы. Я эту идею отверг, мне просто не интересно было исследовать немецкую душу и очень боялся повторять штампы. Было интересно сконцентрироваться на характерах этих девчонок из простой, благополучной жизни, недавно сошедших со школьной скамьи. Обычные, слабые девчонки. За три месяца, что охватывает история, они прошли путь, который многие не проходят и за всю жизнь. Они меняются, закаляются и, конечно же, взрослеют.
Даниил Гранин рассказывал про то, что во время блокады даже были случаи людоедства. «Но я не могу их осуждать», - говорил он, потому люди, доведенные голодом до отчаяния, уже просто не могли собой владеть, они были не в себе. При этом Гранин говорил, что история блокады являются силой невероятного человеческого духа. Ведь в начале блокады часто умирали те, кто был слаб духом, даже если физически они не были истощены. А более слабые физически, но сильные духом, выживали. В том числе, потому что они хотели жить ради кого-то. Вот этот удивительный парадокс мне был интересен.
-Почему на роли главных героинь вы выбирали неизвестных артисток? Ведь участие в фильме «звезды» может привлечь еще больше зрителей.
-Я хотел, чтобы не было уже примелькавшихся лиц. А если брать известного актера, значит, он должен сыграть что-то для себя новое, чтобы и ему, и мне, и зрителям было интересно. Когда актер повторяет то, что он играл уже много раз, это скучно. Все вторичное – не интересно. Это раз.
И два – в фильме речь идет о девчонках. И актеры, соответственно, должны быть такими же юными. Невозможно в 20 лет быть известным, если это не какая-нибудь телезвезда или как любят говорить «звезда сериала». Честно: ненавижу такие фразы! Опять же, есть разница между известностью и творческой состоятельностью.
В случае с «Коридором бессмертия» я не мог поступаться некоторыми главными вещами. Во-первых, нельзя было делать картину камерной, поскольку она о масштабных вещах. Во-вторых, нельзя было снимать совсем примелькавшиеся лица. В-третьих, важно, чтобы была правда. Оговорюсь сразу словами мастера великого, Гончарова: «Нам важна не правда, а художественная правда». Это художественное кино, но оно основано на реальных событиях, на реальной истории. И тут я старался быть предельно щепетильным и внимательными к деталям, к лицам, к реквизиту, ко всему абсолютно.
-В вашем продюсерском «портфеле» совершенно разные фильмы, например, совсем недавний успешный фильм «Как Витька чеснок вез Леху штыря в дом инвалидов». В фильме «Коридоре бессмертия» вы и продюсер, и режиссер в одном лице… Чем работа продюсера отличается на разных проектах?
-Работа продюсера, как и работа режиссера – это сплошной выбор. В работе продюсера есть два главных выбора, которые он делает, – это выбор сценария и выбор режиссера. В случае «Витьки Чеснока» началось все с выбора режиссера Александра Евсеева, который сейчас работает под псевдонимом Александр Хант. Дальше появился второй главный элемент – сценарий Алексея Бородачева «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов». Этот сценарий мы показали Саше. И совпало. Он снял это кино.
В процессе работы над картиной я помогал и на финальном этапе, и на этапе подготовки, вел переговоры с актерами, в частности с Алексеем Серебряковым, который снимался бесплатно. Я старался не вмешиваться в процесс, но если я был уверен в том, что это пойдет на пользу картине, то отстаивал свою точку зрения. Что касается фильма «Коридор бессмертия» – я выбрал себя в качестве режиссера (смеется)…
-А были другие кандидатуры?
-Не было, конечно. Собственно, я и выбрал эту картину как режиссер, мне захотелось ее снимать. Проблема поиска продюсера просто отсутствовала, он был одним лицом с режиссером. Спрашивают часто, трудно ли одновременно работать и продюсером, и режиссером? Я так не думаю. Я знаю многих режиссеров, уверен, что и вы их знаете – их фамилии у всех на слуху.
В моей картине на финальной стадии присутствует сопродюсер Александр Броварец. Он не вторгался в творчество, всецело доверяя мне и участвует в продвижении картины, поэтому такое сотрудничество мне очень комфортно.
-Во время разговора вы несколько раз повторили: «Мне это не интересно». А фильм-то в итоге было интересно смотреть?
-Мне?
-Да.
-Ответ однозначно положительный. Задумался, потому что хочется как-то объяснить и обосновать его. Даже стало любопытно: все свои фильмы интересно смотреть режиссеру, или все же нет? «Коридор бессмертия» я смотрел десятки раз. И, условно говоря, все это «полотно», - а картина длится больше двух часов, - я делю по принципу «цепляет - не цепляет». Есть сцены, которые несут информативную роль, они необходимы, но есть и эпизоды, которые до сих пор меня трогают эмоционально, доводят до слез. И сколько я их ни смотрю, они меня трогают. И здесь причина не в моей сентиментальности, а в том, что эти сцены сыграны достоверно… Это, наверное, даже не игра вообще. Актеры это прожили, пережили, вот в чем дело. А оператор снял это так, чтобы переживания эти остались на экране на высшем градусе.
Не буду скрывать, я наслаждаюсь работой команды – и операторов, и артистов, и вообще всех. Я очень актерами. Я не часто говорю актерам, как им работать, мне интересно, чтобы они сами творили, глубоко погрузились в роль и предлагали что-то свое. Мне важно, чтобы у актеров был творческий подход, чтобы они не следовали слепо моим указаниям.
-Есть еще какие то фильмы, которые тронули до слёз, из недавних?
-«Зеленая Книга». Там в первую очередь великолепная драматургия, в том числе тщательно выверенный, трогательный финал. Я испытал там катарсис столь желанный в любой картине.
Будет более уместно сказать про картины, которые для меня задают творческие и человеческие ориентиры. Я имею в виду фильмы, которые я посмотрел давно, до того, как решил стать режиссером, даже до того, как я в кино стал работать. Это «Никто не хотел умирать», «Летят журавли», «Судьба человека»... Концентрация таких фильмов в то время была мощнейшая. Сейчас же, в последние двадцать лет, не могу такие картины назвать, которые заставляли бы меня вот так переживать. Может быть, я не все картины видел. Мое поколение было ближе к войне. Кто-то сам пережил войну – фронтовики, ставшие в последствии великими актерами, режиссерами, операторами.
-Фильм «Коридор бессмертия» про молодежь. Кто его должен смотреть? Молодежь? С одной стороны, это фильм про войну и про патриотизм, и тут сразу возникают определенные шаблоны. Некоторых зрителей они могут спугнуть - люди пойдут в соседний зал смотреть голливудский боевик.
- Понятие «про» и «для» часто путают. Так и здесь – есть такой соблазн. Сейчас не важно, про кого, важно - для кого. Хотелось бы верить в то, что он для широкой аудитории. И не только для киносмотрящих, возраст которых сейчас увеличивается, по данным статистики. Если верхняя возрастная граница раньше была до 25 лет, сейчас это уже 35 и более, то есть совсем другая возрастная категория.
С одной стороны, мне говорили: «Куда нужно столько фильмов про войну?». С другой я слышу: «Военные картины сейчас в тренде». Успешным в прокате был «Т-34», я не успел посмотреть, но слышал хорошие отзывы о «Балканском рубеже». Я верю в то, что люди, если у них появится желание пойти в кино, не пройдут и мимо нашей картины. Я верю в то, что она привлечет молодое население страны, еще и потому, что это фильм про молодых людей, которые жили в другое время и которым ничто человеческое не было чуждо. И конечно, я уверен, что на эту картину пойдут представители более взрослого поколения.
Ленинградцы, их потомки, железнодорожники, военные – они ходят в кино только если картина связана с их личной историей, историей семьи, воспоминаниями из детства, юности. Мы активно работаем над тем, чтобы привлечь этих людей на фильм.
Но вопрос не в зрителях даже, а в том, какое количество сеансов будет идти картина в каждом конкретном кинотеатре – собственно, мы опять вернулись к началу нашего разговора. Я за то, чтобы было разнообразие, и у зрителя была возможность выбора.