В (пост)советской массовой культуре авария на Чернобыльской АЭС всегда существовала в двух достаточно полярных воплощениях. Поначалу она выступала призмой для критики рушащегося государственного и социального строя (как, например, в фильме Михаила Беликова «Распад», о котором позже), затем — стала мифологизированным сеттингом для научной фантастики (здесь особенно преуспели авторы игры «S.T.A.L.K.E.R.»).
Крэйг Мазин и Йохан Ренк попытались максимально объективно экранизировать одну из страшнейших техногенных катастроф, — и у них, кажется, получилось. События апреля-мая 1986 года сами по себе предельно драматичны и драматургичны, а потому и выдумывать особо ничего не пришлось.
Как ни печально это признавать, в таких случаях реальность — лучшая сценаристка: у кого не сожмется сердце при виде отца, толкающего коляску к мосту, где люди собрались полюбоваться на бушующее вдалеке пламя, разносящее по окрестностям миллиарды неосязаемых смертоносных пуль (последствия нам покажут наглядно). А история профессора Валерия Легасова вполне достойна самостоятельного байопика.
«Чернобыль» по-настоящему пугает, но не столько ужасами самой катастрофы, сколько губительными попытками героев вписать разверзнувшийся вокруг ад в привычную и понятную им систему координат, продолжить крутиться винтиком в системе, что вот-вот рухнет. Вода должна продолжать поступать в активную зону реактора, которой уже нет и в помине. Блочный щит управления не работает, но за ним должен следить отдельный человек. Все это — под аккомпанемент мечтаний о правительственных наградах и упорные крики о «ситуации под контролем».
Периодически Мазин и Ренк используют откровенно манипулятивные образы в противовес подобным репликам: в конце первого эпизода на асфальт, по которому только-только прошла вереница беспечных школьников, сваливается бьющаяся в предсмертной агонии птица. Впрочем, некоторые из них все же работают: звенящие гудки в телефонной трубке, растущая гора фонящей одежды в подвале больницы.
При этом «Чернобыль» довольно щадяще относится к неподготовленному зрителю. С ядерной физикой знакомы далеко не все, да и у западной аудитории аббревиатура «ЧАЭС» вряд ли вызовет те же эмоции, что у постсоветской, — поэтому ей необходимо разжевать чуть больше. Сцена в вертолете, где профессор Легасов (Джаред Харрис) объясняет зампреду Совета Министров Борису Щербине (Стеллан Скарсгорд) принцип работы атомной электростанции, выглядит слегка топорно, но речь все-таки не о математике за пятый класс — придется потерпеть.
В то же время обвинить Мазина и Ренка в ленивом заигрывании с западным зрителем никак нельзя — слишком уж скрупулезно они отнеслись к деталям. Прически, одежда, кассетный магнитофон «Скиф-303», газета «Правда» с выдержками из выступлений представителей партий и движений на праздновании 70-летия Великого Октября (сериал охватывает два года с момента взрыва), стихи Константина Симонова по радио — со строчками «По русским обычаям, только пожарища // На русской земле раскидав позади, // На наших глазах умирали товарищи, // По-русски рубаху рванув на груди». Ничто здесь не кислит клюквой, ни одного кириллического беспорядка допущено не было.
Даже исполнители главных ролей подобраны великолепно — при удачном дубляже об их иностранном происхождении и не задумаешься (это, впрочем, не повод смотреть «Чернобыль» и вообще что-либо с озвучкой). Харрис и Скарсгорд тут особенно блистательны, а когда к ним в кадре присоединяется Эмили Уотсон (ее героиню как раз выдумали), сериал превращается в одно из лучших актерских выступлений года.
«Чернобыль» доступен в «Амедиатеке» и онлайн-кинотеатре Okko по подписке «Оптимальный + Amediateka».
Что еще можно посмотреть?
Во-первых, уже упомянутый «Распад» Беликова. Он вышел всего через четыре года после аварии — в отечественном кино это не самая распространенная практика. У нас, в отличие от западных кинематографистов, обычно закладывают больше времени на художественное осмысление реальных событий. Лента Беликова участвовала в основной конкурсной программе Венецианского фестиваля и получила там золотую медаль президента Сената — третью после Золотого льва и спецприза жюри награду.
«Распад» даже 30 лет спустя дышит с экрана жутью. Прямолинейность и безжалостность работы Беликова одновременно и угнетает, и греет душу свежим воздухом из приоткрывшегося тогда окошка свободы. Пылающие буквы «Чернобыльская АЭС имени В. И. Ленина работает на коммунизм» идут встык с отказывающимся эвакуировать людей чиновником, что напрочь отметает какие-либо альтернативные трактовки: в том пламени заживо сгорела вся огромная держава. Спустя год и три месяца после премьеры «Распада» на фестивале в Торонто распался и Советский Союз.
Во-вторых, сериал «Чернобыль. Зона отчуждения» — очаровательную смесь гилти-плеже-мистики и янг-эдалт-фантастики. События в нем разворачиваются не в 1986-м, а уже в наши дни (как бы): группа вчерашних школьников отправляется из Москвы в Чернобыль в погоне за вором, укравшим из родительского сейфа восемь миллионов. Впрочем, достаточно быстро вокруг начинает твориться разнообразная чертовщина, а финансовый вопрос отходит на второй план.
Уверенных актерских работ в «Зоне отчуждения» обнаружить не получится, зато тут есть увлекательный (хоть местами и абсурдный) сюжет, над которым не нужно задумываться, но за которым интересно следить. Особенно занятна параллель с «Распадом»: здесь авария на ЧАЭС тоже играет ключевую роль в существовании СССР. Первые два сезона (все самое веселое начинается во втором, когда сценаристы переключаются со «S.T.A.L.K.E.R.» на «Fallout») сейчас доступны в онлайн-кинотеатре «ТНТ-Премьер», продолжение собираются выпустить до конца 2019 года.
В-третьих, мини-сериал «Мотыльки», один из десяти лучших русских сериалов 2014 года по версии журнала «Афиша» (хотя он украинский и вышел в апреле 2013-го). Главное — не сдаться на пошлейших безвкусных вступительных титрах. Местами «Мотыльки» отдают классическим постсоветским телемылом (особенно в области монтажа), но смотрятся все же не без удовольствия.
Они не так суровы, как «Распад», но и веселого задора «Зоны отчуждения» в них нет. Главенствует здесь мелодраматическая линия а-ля «Титаник» (только вместо айсберга и ледяной воды— взрыв энергоблока и лучевая болезнь), однако избыток сахара с лихвой компенсируется поразительной живостью Марии Поезжаевой — кстати, ученицы Кирилла Серебренникова и актрисы «Гоголь-центра». «Мотыльки» также существуют в урезанной до полнометражного фильма версии, где мыла ощутимо меньше, — на нее времени точно будет не жалко. Сериал можно посмотреть на «КиноПоиске».