— Действие фильма происходит в начале 60-х годов, как в Европе, так и в СССР. Как вам удалось так правдоподобно воссоздать атмосферу Советского Союза того времени?
— Для меня было очень важно добиться исторического сходства. Над фильмом работал французский художник, но у нас также был российский консультант, который постоянно присутствовал на съемках. Вдобавок, у меня была личная переводчица Кира, которую я постоянно спрашивал: «Это правильно? Есть ли что-то, что выглядит фальшиво?» Она также давала мне советы.
Если помните, в картине есть сцена, когда молодой Нуреев приходит в гости к молодым людям. Там было двое пожилых людей — это Люба и Леонид, который были на самом деле в той квартире 60 лет назад. Любопытно, что мы снимали эту сцену в Сербии. Но они пришли на площадку и объяснили нам, как все нужно сделать. И я постоянно напрягал художников.
— Когда Нуреев остался на Западе, в СССР его поступок назвали предательством, и это было скандальное событие. Вы в своем фильме больше сконцентрировались на личных ощущениях Нуреева. Почему вы решили мало обращать внимание на политическую составляющую?
— Дело в том, что Нуреев был аполитичным. Меня, прежде всего, интересовал он сам. Нуреев был очень сильной личностью, который всегда публично заявлял, что не интересуется политикой. И поэтому я сконцентрировался на том, что им двигало изнутри. В Париже он нарушил много правил пребывания за границей. Но не по политическим соображениям, а потому что он хотел увидеть как можно больше — познакомиться с городом и его жизнью. Он был очарован другим миром, а наблюдателям это не понравилось.
Это ваша история, и я не жил в СССР, но у меня есть свое предположение. Мне кажется, это была своего рода паранойя по отношению к любым попыткам уехать из страны. Любой человек, который проявлял любопытство к другой жизни, мгновенно становился подозрительным объектом.
Я думаю, что в случае с Нуреевым, чиновники создали политический скандал, которого сами не хотели. Я думаю, что у Нуреева не было изначально в планах покинуть родину. После Парижа он хотел лететь вместе с труппой в Лондон. Во Франции он покупал много всяких сувениров, чтобы забрать их домой. И в итоге решение остаться в Париже пришло к нему спонтанно.
— Вы сняли фильм про Рудольфа Нуреева. Нет ли желание в будущем снять еще одну картину — на этот раз про Михаила Барышникова, который также в свое время сбежал на Запад?
— История Барышникова очень интересна, но я не думаю, что смогу снять еще один подобный фильм. К слову, Михаил мне очень помог в процессе создания «Нуреева». Он мне многое рассказал о Рудольфе, потому что он тоже был воспитанником Александра Пушкина в Ленинградском училище. Он мне рассказал о самом Пушкине, что мне очень помогло для воплощения его образа на экране.
— Вы сами сыграли Пушкина, и больше всего поразило, насколько здорово вы говорите по-русски. Тяжело ли было добиться нужного произношения и точности?
— Была проведена очень тяжелая работа. Могу поделиться небольшим секретом. Сегодня у нас есть технические возможности точечно перезаписать звук. Например, после того, как мы отсняли какой-то эпизод, я мог перезаписать отдельные фразы и слова, которые изначально звучали не очень хорошо.
— Рудольфа Нуреева в фильме сыграл премьер Казанского театра Олег Ивенко. Насколько сложно найти нужного человека, чтобы воплотить на экране легендарную персону. И по каким аспектам вы подбирали актера на главную роль?
— Если бы я выбрал профессионального актера, то мне бы пришлось выкручиваться на съемках, подбирать дублера-танцовщика. Если бы у меня был голливудский бюджет, то я мог бы заменить лицо. Моей задачей было найти танцовщика, который может играть на экране.
Я также рассматривал Сергея Полунина, которого считаю гениальным танцовщиком, но на пробах меня подкупила харизма Олега, и я почувствовал, что он — верный выбор. Плюс ко всему, с каких-то ракурсов он внешне напоминает Нуреева.
Полунин, в свою очередь, сыграл Юрия Соловьева, которого в то время многие считали лучшим танцором, чем Нуреева. И у него тоже своя интересная история. Однако фильм и так вышел двухчасовым, поэтому какие-то вещи пришлось оставить за кадром