Когда в первой половине 2010-х годов, только-только отойдя от прочтения романов Стига Ларссона, во всем мире начали смотреть датские «Убийство» и «Правительство», а чуть позже — шведско-датский «Мост», объединяющий их жанр поспешно выделили в отдельное направление, за которым в России закрепился перевод «скандинавский нуар». Сугубо скандинавским он, впрочем, оставался недолго: тягуче-безысходная атмосфера, царящая в неприветливых пространствах, оказалась понятна и англичанам («Бродчерч», «Вершина озера», «Счастливая долина», «Шетланд», «Хинтерланд», «Фортитьюд»), и немцам («Тьма»), и американцам с, разумеется, канадцами («Стальная звезда», «Табу», отчасти — «Настоящий детектив»). Поскольку сегодня уже глупо отрицать тот факт, что жанр закрепился в международном статусе, определение «скандинавский» куда уместнее будет заменить на «нордический» — во всяком случае, именно так его называют в большинстве западных стран.
Странно, что потребовалось столько лет для того, чтобы понять, что декорации российского заполярья подойдут для подобного рода историй ничуть не хуже, чем тоскливые скандинавские пустоши, продуваемые британские пляжи, огороженные заснеженными горными пиками канадские леса и прочие располагающие к меланхолии пейзажи. Но мы, к счастью, все-таки дождались.
Режиссера Романа Прыгунова сложно назвать человеком, от которого ждали новаторского для российской сериальной индустрии проекта, но тем приятнее, что им внезапно оказался именно он. Старожилы припомнят его сомнительную подростковую фантастику «Индиго» десятилетней давности, большинство же знает Прыгунова по двум частям «Духless», спровоцировавшим непростительную волну популярности Данилы Козловского. «Мертвое озеро» — иной случай и, пожалуй, лучшее, к чему кинематографист пока успел приложить руку.
Сериал успешно справляется с самой сложной особенностью нордического нуара и показывает живых людей в безжизненных локациях, оставляя героев на растерзание холоду и депрессии. В их живости сомневаться не приходится: Прыгунов и сценарист Роман Кантор сподобились аккуратно и — самое главное — совершенно не пошло перевести на русский язык все жанрообразующие позиции. Вот угрюмый московский следователь (обычно это все-таки женщина, но и на том спасибо) с явными психологическими проблемами; вот заледеневший труп девушки, оставленный у стелы на въезде в город; вот суровый олигарх — отец убитой; вот владелица местного отеля — некое подобие фам фаталь для главного героя.
В то же время «Мертвое озеро» опасается с головой окунаться в нуарный детектив и время от времени меняет тональность на более мажорную и беззаботную — а размазанные гитарные пассажи и мистические упражнения на варгане переключаются на чуть ли не задорные зарисовки на ксилофоне и скрипках (музыкой здесь занимался гитарист Павел Додонов, раньше игравший с Дельфином). Поначалу это немного обескураживает, но затем внезапно начинает напоминать «Твин-Пикс», после чего на душе окончательно теплеет.
В премьерный эпизод упаковано сразу несколько занятных линий — тоже позаимствованных из поп-культурных канонов, но не теряющих от этого в интересности: это прогрессирующее, конечно же, сумасшествие следователя Максима Покровского (признан в РФ иностранным агентом) (Евгений Цыганов), которому начинает мерещиться всякая жуть, а также постепенно нарастающий конфликт между жителями вымышленного Чангадана и коренным населением, редкие представители которого до сих пор практикуют шаманизм. Здесь уже речь скорее о мотивах, эксплуатировавшихся Стивеном Кингом — у него, правда, были индейцы, а не эскимосы.
Очевидный плюс — сериал не играет со зрителем в ту же игру, что и все его жанровые предшественники, и не пытается блуждать по протоптанным детективным дорожкам: Покровский буквально сразу же отмечает, что убийство слишком уж сильно похоже на ритуальное жертвоприношение, а чуть погодя мы узнаем, что некоторое время назад бывший партнер олигарха Кобрина (Андрей Смоляков) очень подозрительно погиб над здешним озером. В связи с тем, что все это сообщают прямо на пороге, возникает надежда на в кои-то веки внятно закрученную интригу.
Помимо всего вышеперечисленного, «Мертвое озеро» — фантастически красивый сериал. Завораживающие пролеты над мостом, пышущими трубами завода, растыканными по сугробам избами и прочими колоритными прелестями перемежаются статичными кадрами с ярко-ядовитыми неоновыми брызгами — работа Ильи Авербаха заслуживает особой похвалы (он, к слову, снимал российский ремейк «Моста») и держит на своих плечах львиную долю всей предполагаемой жанром атмосферы.
В сухом остатке это очень неплохо написанная (диалоги тут уж точно человечнее, чем в каких-нибудь «Содержанках» и «Лучше, чем люди») и хорошо сыгранная (опять же «Содержанки» и «Лучше, чем люди») беллетристика от сериалов, которую точно не стоит пропускать, — к сожалению, на отечественных экранах все еще редко можно увидеть нечто подобное. Если работа Прыгунова возымеет определенный успех, нордический нуар может плотно обосноваться и на российской почве, а это, в свою очередь, способно спровоцировать тот же эффект, что возник после успеха «Убийства» и «Моста».
И последнее. Стоит уже признать: англоязычные песни в наших проектах звучат крайне странно. Здесь климат своеобразный, разный народ — и системы разные. «Мертвое озеро» это, слава богу, понимает.