— Как бы вы сами охарактеризовали жанр фильма «Стекло»?
— По сути, это просто триллер, но я его называю кинокомикс-триллером, потому что это изначально было моей идеей. Я также намеренно отсылаю зрителя к картине «Пролетая над гнездом кукушки», поместив персонажей в психиатрическую клинику.
— В «Стекле» присутствует много отсылок к «Неуязвимому», вышедшему на экраны в 2000 году. Насколько трудно будет зрителям, не видевшим тот фильм, следить за событиями «Стекла» и ориентироваться в диалогах?
— Я постарался снять ленту так, чтобы ее поняли буквально все, даже включая зрителей, которые не видели ни «Неуязвимого», ни «Сплит». Я горжусь тем, что мне удалось обратиться ко всем категориям.
Конечно, я не преминул включить в «Стекло» несколько аллюзий. Например, сцена, где появляется мой персонаж. Там есть отсылка к обоим предыдущим фильмам. Таким образом, каждый зритель найдет в ней знакомую «пасхалку», или даже обе. С другой стороны, даже если вы не заметили отсылок, это нисколько не отразится на понимании основной истории. В конце концов, главной идеей этого эпизода является то, что случайный посетитель магазина услышал спор отца с сыном. Подводя итог, могу уверенно сказать, что я раскрыл персонажей «Стекла», не прибегая к помощи аллюзий на предыдущие фильмы. Сами же отсылки представляют собой скорее приятный бонус.
— Как давно у вас появилась идея создать целую киновселенную?
— Буквально сразу — с началом работы над «Неуязвимым». Я изначально придумал трех персонажей — Мистера Стекло (Сэмюэл Л. Джексон), Надзирателя (Брюс Уиллис) и Орду (Джеймс Макэвой) — еще в 1999 году. Очень много реплик Кевина (одна из личностей Орды — прим. «Газеты.Ru») в «Сплите» были написаны мной еще тогда. И некоторые диалоги также структурно были созданы в 1999-м. Уже в те годы, 20 лет назад, у меня в голове были сцены из «Стекла».
— Есть ли у вас планы по расширению этой вселенной, или же «Стекло» — окончательный финал истории?
— К слову, одной из причин, почему между «Неуязвимым» и «Сплитом» получился такой большой перерыв, заключается в том, что я люблю снимать фильмы по оригинальным сценариям и разрабатывать новые идеи, чем я и занимался более десятка лет. И именно поэтому я думаю, что «Стекло» будет финальной точкой. Я всегда держал в голове именно трилогию. А популярный ныне бизнес-подход развития вселенной, обладающей потенциалом, меня не привлекает. Хотя я прекрасно осознаю, что по ней можно снять еще несколько картин.
— Как вы лично относитесь к современной тенденции создания киновселенных и расширения их до сериалов, идущих в кинотеатрах?
— Мне не нравится идея «киносериала». Я бы сам вряд ли даже взялся снимать какой-нибудь сиквел, потому что все уже знают, о чем он будет. Можно провести параллель с едой. Вы заказываете в кафе, например, картошку-фри, затем десерт, и оцениваете их соответствующим образом, сравнивая их с вашими ожиданиями.
Мне же больше нравится другой подход. Что если я вам подам блюдо, но не буду говорить, является ли оно гарниром, закуской, десертом или основным? Затем я попрошу вас сказать мне, нравится оно вам, или нет. В этом случае вы будете его оценивать безотносительно и будете оперировать такими понятиями, как сладкое, горькое или же кислое. Это и есть оригинальный фильм. Многие люди, посмотревшие «Неуязвимого» даже не могли ответить, понравился он им, или же нет, потому что зрителю хочется заранее знать жанр, чтобы в его рамках оценивать картину. Это комфортно, и именно поэтому современная киноиндустрия снимает так много продолжений.
Что касается тенденций, то, по моим ощущениям, сегодня кинематографисты стали постепенно склоняться к оригинальным фильмам. Предлагать зрителю своеобразный челлендж — решите сами, что за ленту вы смотрите, в каком жанре и как ее оценивать.
— После просмотра «Стекла» появляется ассоциация с трилогией Уэса Крейвена «Крик», в которой он по сути препарировал жанр хоррора. Насколько эта аналогия кажется вам точной?
— Да, многие зрители, посмотрев все три фильма, скажут, что это деконструкция жанра кинокомикса и мои комментарии к нему. Мне очень нравится такой тип повествования, и я уже прибегал к нему в «Девушке из воды» и «Стюарте Литтле». И мне также импонирует аналогия с трилогией «Крик», потому что в некоторых моментах в «Стекле» есть прямые комментарии к жанру комиксов, как было у Крейвена касательно хоррора.