В подмосковном Николо-Архангельском крематории во вторник 17 апреля состоялась церемония прощания с советским и российским актером Андреем Невраевым – звездой сериалов «Марш Турецкого», «Каменская-3», передает RT.
Артист скончался на 69-м году жизни в субботу, 14 апреля. Невраев создал ряд ярких драматических образов на сцене Московского театра имени Ермоловой и театра Армена Джигарханяна. Среди его кинематографических работ — «Гибель империи», «София», «Простые истины» и другие, передает НСН.
«Известно только, что у него была плановая операция на сосудах ног еще в марте. Не выкарабкался после этого. У нас сейчас руки опустились у всех. Нам казалось, что он абсолютно здоров. Скорее всего сейчас этого спектакля — «Дядя Ваня» — совсем не будет, у него закончилась жизнь, как и у Андрея», — цитирует РБК друга Невраева — актера Олега Дуленина.
Андрей Рэмович Невраев родился 21 декабря 1949 года в Свердловске. В 1970 году окончил Свердловское театральное училище. Будучи студентом, был занят в спектаклях Свердловского ТЮЗа. Затем, по распределению Невраев поехал в Омский театр юного зрителя.
В 1974 году актер был приглашен в труппу Новосибирского ТЮЗа, где проработал шесть лет. В 1980 году перешел в Новосибирский областной драматический театр (сегодня театр «Старый дом»).
Переехав в Москву в 1990 году, артист работал в Московском театре им. М.Н. Ермоловой, театре под руководством Армена Джигарханяна, а также принимал участие в различных театральных проектах, передает ФАН.
Невраев исполнял роли в фильмах и сериалах «Бедная Саша», «Простые истины», «Марш Турецкого», «Каменская-3», «Москва. Центральный округ», «Красная площадь», «Штрафбат», «Гибель Империи», «Царь», «Закрытая школа», «София» и других.
«Поменяем глаголы: Андрей не «был», он есть. Сойдемся хотя бы на том, что он продолжает быть. В нем накрепко сошлись, спаялись, срослись, сплавились чеховский персонаж и чеховский человек. Этому нельзя научиться — это необходимо иметь. Как чувства, как совесть, как настроение и понимание мира. Совсем недавно мы поздравляли его с очередным днем рождения. И еще недавней, буквально перед его операцией, мы разговаривали с ним по телефону и, как делаем это всегда, когда трудно — шутили. А что еще делать, когда трудно — не плакать же?! Недаром артистов провожают аплодисментами туда, откуда нет обратной дороги…», — написал в фейсбуке режиссер, художественный руководитель театра «Международная Чеховская лаборатория» Виктор Гульченко.
Он призвал не плакать об ушедшем актере, но гордиться знакомством с его наследием.
«Не будем плакать. Будем любить его, уважать, ценить и гордиться. Будем радоваться тому, что продолжительное время были рядом с ним, набирались ума и, наверное, что-то отдавали взамен… Будем хранить память о нем усилиями и результатами дальнейшей работы», — указал режиссер.
Гульченко также вспомнил главные роли Невраева.
«Дядя Ваня» — основа творческого коллектива — существует много лет и всегда играется как новый, как живой. Невраев настолько точен и сочен в своем Войницком, что начинает казаться, будто автор написал эту роль специально для него, что он предвидел в дяде Ване и этого исполнителя. А его Лихарев, явивший нам самый наичеховский «тип русского неудачника»! А его «человек, который хотел» Сорин, который действительно хотел!
С Андреем и его супругой Одиянковой мы сговорились о работе над ролями четы Лебедевых в «Иванове» и уже начинали присматриваться, как это наилучшим образом сделать. Не успели», — сетует Гульченко.
Далее режиссер вспомнил слова одного из героев пьесы «Дядя Ваня» — Ивана Войницкого – которого играл Невраев.
«Как же не идут Андрею слова одного из его героев: О, боже мой... Мне сорок семь лет; если, положим, я проживу до шестидесяти, то мне остается еще тринадцать. Долго! Как я проживу эти тринадцать лет? Что буду делать, чем наполню их? О, понимаешь…понимаешь, если бы можно было прожить остаток жизни как-нибудь по-новому. Проснуться бы в ясное, тихое утро и почувствовать, что жить ты начал снова, что все прошлое забыто, рассеялось, как дым. (Плачет.) Начать новую жизнь... Подскажи мне, как начать... с чего начать...» Андрей Невраев всегда знал, как жить, и умел жить. Будем жить…», — пишет Гульченко.
Свой некролог худрук закончил словами Софьи Александровны из той же пьесы Чехова «Дядя Ваня».
«Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный-длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для других и теперь, и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно умрем и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и бог сжалится над нами, и мы с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой — и отдохнем…», — написал режиссер.