Конни (Роберт Паттинсон) недавно вышел из тюрьмы и немедленно ворвался в жизнь своего брата Ника (Бен Сэфди) – расфокусированного здоровяка с задержкой в развитии. Чтобы уехать от деспотичной бабушки, они идут грабить банк. Потом будут полиция, разлука и ночной забег по грязно-неоновому Нью-Йорку с участием черной школьницы-акселератки, пластиковой бутылочки с ЛСД и многих обитателей мегаполиса, которых обычно в кино не показывают.
Название «Хорошее время» выглядит словосочетанием, издевательски вырванным из пожелания «Have a Good Time», «Приятного просмотра».
Ничего приятного – в привычном смысле слова – зрителя в ближайшие полтора часа не ожидает.
Как только в кадр, где Ник сидит в кабинете психоаналитика, ворвется Роберт Паттинсон, зритель вместе с героем шальной пулей полетит к развязке, а за кадром подобно тиканью часового механизма застрекочет саундтрек электронного композитора-экстремиста Дэниела Лопатина, более известного под псевдонимом Oneothrix Point Never (в Каннах «Хорошее время» получило приз за лучший саундтрек).
В принципе, описание аудиовизуальной составляющей фильма вполне может сойти за пересказ сюжета.
«Хорошее время» — редчайший случай фильма, который сразу берет зрителя за шиворот и тащит за собой с такой скоростью, что не всегда получается разглядеть окружающее пространство или вообще понять, что происходит. Собственно, бешеный бег Конни по ночному Нью-Йорку – главное содержание этого невероятно тактильного фильма. Авторы картины братья Сэфди говорят, что одной из их задач было сделать зрителя соучастником, выстроить повествование таким образом, чтобы у смотрящего физически не было возможности заняться моральными и прочими оценками главного героя.
Осмысление проступает лишь на убаюкивающих финальных титрах. Формально, «Хорошее время» вписывается в тренд на триллер новой формации — в котором густая атмосфера обусловлена обстоятельствами современной кризисной Америки. Ближайшим родственником картины Сэфди этом плане является, пожалуй, прошлогодний фильм Дэвида Маккензи «Любой ценой», в котором тоже два брата, рыщущие в поисках лучшей доли. Однако то было во многом старорежимное, неспешное кино в жанре метафизического вестерна.
В «Хорошем времени» метафизика тоже есть, но имеет острый, постоянно меняющийся вкус. Авторы не приглашают к вежливому диалогу, а швыряют прямо в гущу событий, погружают в состояние, когда едва привыкшие к темноте глаза слепит внезапно оживший луна-парк, а лицо заливает едкий пот.
Отдельных слов заслуживает, конечно, Роберт Паттинсон, который здесь не просто альтер-эго, но проводник. Понятно, что актер уже счастливо изжил наследие «Сумерек» (благодаря которым, согласно одному из интервью, может уже вообще никогда не работать),
Если искать аналогии его герою, то на ум, как ни странно, приходит другой преисполненный братской любви герой — Данила Багров. Причем линия сходства здесь проходит не в области четких принципов и понятий, а в плане стихийности собственного существования.
а во-вторых, заботится о брате. Именно поэтому у зрителя и возникает к нему не симпатия даже, скорее смесь интереса и привязанности, не позволяющей ни на секунду отвлечься от кадра.
И последнее. «Хорошее время» — второй, пожалуй, самый эффектный американский фильм года. Первым была вышедшая несколько недель назад «мама!» Даррена Аронофски, и при всей разности этих картин, есть нечто, что их очевидным образом объединяет.
Грубо это можно назвать «новым классицизмом» — абсолютной верности единству времени, места и действия, которое вмещает в себя как неизмеримо большое, так и бесконечно интимное. А главное, дает ощущение невероятной остроты, присутствия в моменте, которое в современном, сорвавшемся с рельс мире, совершенно необходимо.