Евгений Евтушенко был госпитализирован в пятницу, 31 марта. Его супруга Мария Новикова рассказала ТАСС, что это было не плановое обследование, а состояние Евтушенко оценивалось как тяжелое. О смерти поэта сообщил в субботу его друг Михаил Моргулис. «Пять минут назад Евгений Александрович отошел в вечность», — приводит агентство его слова.
Евгений Евтушенко — это целая эпоха в российской культуре.
Он родился в 1932 году на станции Зима в Иркутской области в семье геолога; по свидетельству родителей, уже с детства писал стихи, рано научился читать — и пользовался этим, чтобы читать ту литературу, которая была предназначена для более взрослых («В моей голове был невообразимый винегрет. Я жил в иллюзорном мире, не замечал никого и ничего вокруг», — вспоминал он). Но и публиковаться Евтушенко стал рано — первые его стихи появились в газете «Советский спорт», когда ему было 17 лет.
Через три года появился и первый сборник стихов — «Разведчики грядущего», но сам поэт считал своим настоящим дебютом свою третью книгу «Шоссе энтузиастов» (1956-й, второй сборник — «Третий снег» — был издан в 1955-м). Буквально следом появились сборник «Обещание» (1957) и поэма «Станция Зима», которую он писал на протяжении четырех лет.
К тому времени относится и первое его выступление «против линии партии» — в 1957-м за защиту романа В. Дудинцева «Не хлебом единым» он был исключен из Литературного института.
Всемирную известность ему принесло стихотворение «Бабий Яр», написанное в 1961 году по следам поездки с писателем Анатолием Кузнецовым, — оно было переведено на 72 языка мира.
«Над Бабьим Яром памятников нет/Крутой обрыв, как грубое надгробье/Мне страшно./Мне сегодня столько лет,/как самому еврейскому народу». Правда, самому Евтушенко, наоборот, это стихотворение принесло одни проблемы — его обвинили в «выпячивании трагедии» еврейского народа по сравнению с другими. Стихотворение, будто фильм, «положили на полку» — в СССР оно вышло только в 1983 году, затерянное в трехтомнике уже знаменитого поэта.
Евтушенко с детства вращался в кругах людей искусства — благодаря своей матери, солистке Театра имени К.С. Станиславского. В 50-е он сам стал таким «кругом», войдя в число тех, кого позже назовут «шестидесятниками» и кто определял новый подход к творчеству — по времени формирование этого круга совпало с хрущевской оттепелью. Но и после сворачивания вроде бы начавшихся реформ страны изменения в культуре остались — и Евтушенко был одним из их проводников. И если странное выражение «совесть эпохи» имеет какое-то человеческое воплощение, то ею в оттепельные и застойные годы был Евтушенко. Причем, кажется, никому это особенно не нравилось —
одни пеняли ему за «обласканность» властью, а другие — за то, что благодаря этой обласканности он может позволить себе быть более честным человеком, чем среднестатистический гуманитарий.
Любопытно, что он всегда был в оппозиции — и почти всегда считался поэтом государственного уровня. Евтушенко выступал против ввода войск в Чехословакию, писал письма в защиту диссидентов, но одновременно объездил с гастролями всю страну и даже выезжал за рубеж. В США молодого Боба Дилана сравнивали с уже матерым советским поэтом, который (как теперь, после рассекречивания архивов, стало известно) уже в 1963-м, в возрасте 30 лет, номинировался на Нобелевскую премию.
С распадом СССР для Евтушенко словно закончилась та страна, в которой он жил и работал. В 1991-м он получил работу в одном из американских университетов и перебрался вместе с семьей в США. Правда, регулярно возвращался в Россию — чтобы выступить перед своими поклонниками (его концерты всегда проходили с неизменным аншлагом) или
получить государственную награду (в 2010-м он стал лауреатом Госпремии России).
Евгений Евтушенко так и не получил Нобелевку по литературе — на которую выдвигался регулярно, хотя никогда не входил в число фаворитов; но фаворитом не был и Боб Дилан, ставший лауреатом-2016. А Евтушенко уже остался в памяти — благодаря своим стихам, в которых есть и вопросы («Хотят ли русские войны?») и ответы («Поэт в России больше, чем поэт»).