Для российской музыки Mujuice, авторский проект Романа Литвинова, — это две самостоятельные и, как казалось раньше, не особо пересекающиеся истории: интимные песни-шепоты о тяготах и прелестях юности с альбома «Downshifting» и забойная бескомпромиссная электроника, играющая по пятницам в модных московских клубах. Это, с одной стороны, худенький парень с рюкзаком, идущий по угрюмой столице, повторяя «Не забудем не простим — ты останешься один», а с другой — бесстыдная фуд-эротика в японском стиле под эйсид-хаус.
После релиза EP «Dirty» на собственном лейбле Acid Pop казалось, что песни про то, как «зверь под кожей выжигает сердца», остались где-то в далеком 2011-м и теперь уже повзрослевший и остепенившийся Mujuice всю жизнь будет скрупулезно трудиться над электроникой для лайнапов европейских фестивалей.
То есть заниматься серьезными коммерческими вещами, а не пропускать свой голос через автотюн, чтобы он звучал так, будто Цой изображает Лагутенко.
И вот Литвинов, вопреки ожиданиям многих, в начале этого года возвращается к старым песням о главном — выпускает совместный трек с Земфирой и красивый рисованный клип про бесстрашного агнца, собравший полмиллиона просмотров. А месяц спустя и новый альбом — десять довольно жизнерадостных песенных композиций про розы, черепа, кровь, вино и «юных тел удел».
В «Amore e Morte» эти две музыкальные истории Литвинова — одна про шепот, другая про танцы — находят наконец свою точку пересечения. Грубо говоря, новый альбом — это тот же «Downshifting», только с безопасного расстояния, положенный на порочный бурлящий звук из прошлых EP, автоматически превращающий все трогательные нелепости в удобные постмодернистские штампы.
Благодаря этой дистанции зачастую откровенно плохие и косые тексты Литвинова в «Amore e Morte» становятся окончательно неуязвимыми для критики «очуженным» собранием цитат, образов, обрывков фраз, вороха прилетевших откуда-то слов и метафор, выуженных из архивов «Стихи.ру». Городской шум, задержавшийся на краю одного цепкого сознания, поэзия серебряного века эпохи социальных сетей: «Вместо сердца изумруд, я останусь — все умрут», «Спи невинное дитя, капитал украл тебя».
Литвинов чеканит «Это не вино, это кровь. Оу» с таким же кокетливым бесстыдством, с каким Земфира пела на последнем альбоме «Кофевино мне все равно» или с каким Васильев в 2012 году бубнил «Рим превратился в Ром, Рим превратился в Ром».
Очаровательную бессмыслицу в разной степени осознанности несут почти все современные русскоязычные инди-группы — «Обе две», Окуджав, La Vtornik, Иван Дорн, Glintshake, Меджикул, Наадя. У Литвинова же она оборачивается дистиллированными символами, любовь к которым объясняется теми же причинами, по которым серьезные накачанные мужчины бьют себе на грудь олдскульные татуировки — цветочки, птички, сердечки.
Впрочем, в этом воздушном наборе фраз, как моль в шубе, то и дело заводится актуальный смысл. Например, как в песне «Вавилон»: «Если власть от нефти, то цена от Бога. Верная невеста, дальняя дорога». Впрочем, там с актуальностью вообще все хорошо: «Звезды прятать в сейфы, зимовать в гробнице. Птица-песня в клетке, цербер у границы. Каменные лица, мятые банкноты, выбирали сердцем плакать и молиться».
И отсылка к предвыборной кампании Ельцина, с которой что-то пошло не так, тут, видимо, неслучайна. Очень интимное творчество Mujuice в начале десятых стало гимном поколения молодых модников больших российских городов. Ну как гимном? Скорее песней в смартфоне, которую хорошо послушать в наушниках, пробираясь в белых слипонах по грязюке спальных районов. «Все бессмысленно и бесполезно», «Жги напрасные слова, жги дни, жди», «Decadance. Dance, dance, dancе»… Альбом «Downshifting» и был тем условным спасательным кругом, позволяющим субтильным людям с рюкзачками барахтаться в океане хмурой российской действительности.
Спустя прошедшие пять лет российская действительность стала еще угрюмее, а субтильные люди из надежды на уютное будущее с удобными скамейками превратились в тех, кто вроде как между бургерами и танцами пропустили свой исторический шанс. Но в ироничном и энергичном «Amore e Morte» — от автора, раз уж на то пошло, «манифеста» поколения — нет никакой растерянности. «Без чудес мир прах и тлен, прах и тлен. Энтропия наш удел», — повторяет Литвинов, но только очень жизнерадостно.
Дескать, ну что приуныли — энтропия так энтропия, а теперь немножко потанцуем!
«Amore e Morte» — это альбом о том, что самое время держаться корней, пусть даже если эти корни тянутся из старбаксовского стаканчика. Альбом о непонятно откуда взявшемся бесстрашии. С таким же неуязвимым видом, кстати, смотрит вдаль маленький агнец с обложки. Гордый маленький зверек с прозрачными внутренностями на фоне луны-черепа и хмурых многоэтажек, а в клипе еще и опасного волка убивает. Интеллигентно извиняясь.