Фильм «Двадцать восемь панфиловцев» может стать одним из самых заметных событий года в российском кино. Сценарий картины режиссер Андрей Шальопа написал еще в 2009 году, но не смог получить государственной поддержки и воспользовался краудфандинговой площадкой, установив российский рекорд по сборам – 30 миллионов рублей. Сейчас картина близка к завершению. «Газета.Ru» встретилась с Шальопой и продюсером фильма Антоном Юдинцевым, чтобы обсудить фильм в контексте недавнего выступления главы Госархива Сергея Мироненко, в котором он на основании документов назвал подвиг панфиловцев мифом.
— Что сейчас с проектом? В какой он стадии?
Шальопа: Завершены натурные съемки, но пока продолжаются павильонные. Мы снимали фильм по частям — по мере поступления бюджета. На натуре мы отработали 84 съемочных смены — это примерно вдвое дольше, чем средний срок съемок полнометражного фильма. Теперь нам предстоит долгий постпродакшн. При этом мы планируем выпустить фильм уже в конце осени — ведутся переговоры с прокатчиками.
— Где проходили натурные съемки?
Юдинцев: Ну, в самом Дубосеково мы снимать, как вы понимаете, не могли — там мемориал. Подходящее с точки зрения рельефа и положения по солнцу место нам удалось найти в 70 километрах от Санкт-Петербурга. Там был основной блок съемок. Кроме того, у нас были две экспедиции — на Лодейное Поле и в поселке Першино Ивановской области.
— А бюджет фильма вам удалось собрать уже полностью?
Шальопа: Нет. В деньгах еще есть некоторая потребность, но мы надеемся на то, что она будет удовлетворена.
— Я понимаю, что все задают этот вопрос, но как вообще вам в голову пришла идея снять фильм о панфиловцах?
Шальопа: Если вы подозреваете меня в каком-то коммерческом расчете, то ничего подобного тут нет.
Юдинцев: На самом деле все очень просто. Речь идет о ключевом и легендарном событии битвы под Москвой, о котором есть стихи, песни, написаны книги, а фильма нет, хотя это очень сильная история.
— Да, но я немного не о том. Речь идет о подвиге, который постоянно подвергается сомнению. На что вы опирались, когда придумывали фильм?
Шальопа: Есть каноническая история — совершенно понятная с точки зрения драматургии. С одной стороны, там есть довольно четкое описание боя, с другой — приличное пространство для фантазии в области деталей. Нам, среди прочего, пришлось добавить сюжету экспозицию, чтобы объяснить современным школьникам не только, что такое война (по результатам опросов, многие из них не помнят дату ее начала), но и зачем героям вообще пришлось сдерживать танковое наступление.
Хотелось также и напомнить и объяснить, какими гениальными стратегами были Панфилов и Рокоссовский, фактически придумавшие тактику боя опорными пунктами.
— Когда речь идет о том, чтобы что-то объяснить про войну современным школьникам, обычно дальше говорится о соперничестве с голливудскими блокбастерами и необходимости говорить на языке кинокомикса. А как вы определяете жанр своего фильма?
Шальопа: Все разговоры про соперничество с блокбастерами и попытки мимикрии под них — это ерунда, конечно. В кино ценна самобытность, надо искать собственный язык, и тогда на российское кино будет спрос, как есть он на французские и итальянские фильмы. Что же касается, школьников, то речь идет скорее о какой-то общехудожественной доступности. Ну, знаете, как есть заумная поэзия, а есть высокая и при этом понятная всем и каждому — как Высоцкий или Цой. С одной стороны, их стихи ясны и доступны, а с другой — вырывают слушателя из повседневности, приподнимают его над ней. Нам бы хотелось, чтобы «Двадцать восемь панфиловцев» производили такой же эффект и так же легко усваивались (улыбается). Если же говорить о жанре, то его я могу определить совершенно четко — военная киноповесть. Был такой советский киножанр, знаете? «Они сражались за Родину», «В бой идут одни «старики»…
— Разумеется. Но вам не кажется, что российский зритель уже несколько устал от военного кино? Особенно после череды фильмов, сделанных ко Дню Победы.
Юдинцев: Ну, знаете, «Двадцать восемь панфиловцев» еще на старте поставили в России краудфандинговый рекорд, так что очевидно, что кое-какой интерес к нашему фильму есть. С другой стороны, на акцию «Бессмертный полк», как к ней ни относились, вышло столько людей, что если все они придут в кино… В принципе, наш фильм ориентирован как раз на них.
Шальопа: Наконец, есть люди в категории от 15 до 25 лет, которые смотрят вообще любое кино — ходят в кинотеатры постоянно и практически на все. Вот на эти две части аудитории и рассчитан наш фильм. Что касается интереса подростков, то большую часть картины у нас занимает бой. Поверьте, очень зрелищный.
— Вы говорите о краудфандинге, но некоторое время назад я слышал, что вы получили наконец поддержку Минкульта. Это так?
Шальопа: Да, это прекрасная история. Российское военно-историческое общество вышло на нас еще в 2013 году и предложило поддержку. Тогда мы отказались, поскольку меня очень увлекала идея создания народного кино на народные деньги — это же прекрасно, когда люди могут собрать деньги на фильм, который хотят увидеть. Но потом стало ясно, что сбор средств затягивается, что поставило под угрозу уже фильм целиком.
В этот момент я вспомнил о предложении помощи Владимира Мединского, и мы довольно быстро получили грант от Министерства культуры.
Важно, что эти деньги были даны не просто на безвозвратной основе, но вообще без каких-либо обязательств — больше в производство государство никак не вмешивалось. Удивительно, что это все случилось с нами, учитывая, что мы пришли «снизу», у нас нет никаких связей (улыбается).
Юдинцев: Да, заградотряды никто добавить не предлагал (смеется).
— Из-за выступления главы Госархива Мироненко у вас не было проблем с Военно-историческим обществом?
Шальопа: Нет, они совершенно адекватно отреагировали, уже на этот счет вышла большая статья. Понимаете, это ведь полностью раздутый журналистами скандал. Все документы, которые «обнародовал» Мироненко, были опубликованы в «Новом мире» еще в 1997 году. В общем, сенсацией тут является скорее реакция на эти документы, которые подвиг панфиловцев ничуть не обесценивают. Не говоря уже о том, что оставшиеся в живых панфиловцы раздали массу интервью, которые тоже есть в свободном доступе. Кроме того, до конца жизни они носили Звезды Героев, которые никто у них никогда отобрать не пытался. Но это все, конечно, уже не так интересно и сенсационно. Почему все это происходит, понятно. В 1990-е был такой откат, девальвация достижений советской эпохи. Но с водой выплеснули младенца — масса настоящих подвигов была растоптана и забыта просто потому, что люди устали от официоза. Мне кажется, что пришло время вернуть эти памятники на место.