Романтика хлестала по полной. Молодые родители-геологи таскали новорожденную дочку по всей Средней Азии. Они искали воду. Гидрогеологи. Вообще-то мечтой геолога была Чукотка — Камчатка, ибо только в мире геологов считалось, что чем дальше тебя посылают по распределению из Одесского университета, тем лучше. Воду находили везде, важно было, сколько ее и насколько она доступна.
Осели в Кишиневе. В плодородной республике пресной воды не хватало.
Из всех городов, где довелось жить Маше, она бы сейчас выбрала Кишинев. Идеально спланированный при реконструкции после землетрясения и войны великим архитектором Алексеем Щусевым, его уроженцем. Город можно проехать за 10 минут. Школа в Кишеневе, а поступать Маша по семейной традиции поехала в Одесский университет на Геолого-географический факультет. Старое название университета — «Новороссийский», уточняет Маша. Конкурс был огромный. Все хотели путешествовать, в Советском Союзе, если кто помнит, с этим были проблемы, а с факультета всегда посылали на практику. Иногда даже заграницу.
На выходные ездила к родителям в Кишинев.
Тогда между Одессой и Кишиневом ходило от трех до пяти поездов в день. Или на такси за три рубля. А теперь один поезд в неделю. Или на такси за 50 долларов с носа.
Диплом защитила по «Теоретической географии». Если просто объяснить, то это про то, что даже в истории все зависит от географии. Но работать пошла учительницей в школу. Зато где! В Овидиополе, там, где закончил на северном берегу Черного моря свои дни ссыльный Овидий. Но пришлось дать взятку, чтобы прислали вызов.
Однажды в газете «Вечерняя Одесса» она прочитала объявление, что БММТ «Спутник» объявляет набор на курсы польского и чешского языков. Кто помнит, что такое это БММТ? Бюро молодежного международного туризма! Ну, и пропала наша девочка.
Выучила чешский язык и начала мотаться с группами туристов. 5 марта 1985 года Горбачев стал генсеком, а Маша перешла на работу в «Спутник». География стала образом жизни.
К 70-летию октябрьской революции Маша заняла первое место в конкурсе гидов-переводчиков СССР.
Даже помнит свой реферат — «Как перестройка воздействует на умы чехословацких туристов». Помнит, как писала и врала. Но врала так изящно!
Основная работа была в Москве, Киеве, Ленинграде, куда тогда возили группы. Бывали и Самарканд, и Иркутск. Вся жизнь в воздухе. Норма «Спутника» — 150 командировочных дней в году. Чувство дороги, запах аэропорта…
После 91-го работала в частной фирме директором круизов. Разные были ситуации. Например, пароходство не проплатило заход в порт, а люди ждут высадки в Стамбуле, где им нужно по магазинам. Или шторм в восемь баллов, судно маленькое, идти по морю нельзя, но можно пройти через канал, что стоит две тысячи долларов, которых нет. Договариваешься с греками за бутылку водки, чтобы тебя пустили через Коринфский канал. Или в открытом море у пассажирки аппендицит. И как-то все получалось…
Потом переехала в Москву. Перевезла родителей. Им непросто на Севере. Они же южане. Не только долгие зимы тяготят, но и то, что не бывает безоблачных дней. Даже летом. Утром все небо ясно, а после полудня уже набегают облака. Или высшая похвала — ой, сегодня небо, как в Одессе. Ну, а конфликт Украины и России: «Это меня как будто пополам разрезали», — вздыхает Маша.
Она водит экскурсии по Москве. Хотите для школьников, хотите для взрослых. Хотите — евреи в Москве, хотите — грузины в Москве, хотите — писатели, поэты, художники. Только к ним, к специализированным экскурсиям, надо долго готовиться, сколько материала поднять. Не халтурить. Романтики никогда не халтурят.