Саяна родилась в Туве. Родители ее были профессиональными музыкантами, учились у московских и ленинградских звезд, скрывавшихся от репрессий в Сибири. Получив образование, они почему-то уехали в таежный район Тувы, где кочуют оленеводы. Там Саяна и выросла. Вообще, говорит она, Тува очень разная. Живущие в степной Туве с ее верблюдами никогда не видели оленей из Тувы таежной.
В сельской школе Тоджинского района Саяна училась без особого блеска, но всегда очень много читала.
В их районе жило много русских — не меньше, чем тувинцев. Некоторые русские, по слухам, происходили чуть ли не от декабристов.
Но главное, благодаря им русский язык у Саяны был на слуху. Не выученный, а приобретенный с детства из общения. Без акцента. Литературный.
Чтобы продолжить учение после школы, надо было постараться. Обычно на национальную республику приходило два-три направления в Красноярский университет. Но туда попадали блатные — вроде сына главного акушера-гинеколога республики. Можно было попытаться поехать в Улан-Удэ. На худой конец, оставался педагогический институт в местном Кызыле. Но Саяна поступила в Бурятии в институт культуры. Училась по специальности «методист-организатор клубной деятельности». Потом работала в сельском клубе и киномехаником, и организатором дискотек, хора, и прочее, и прочее. Несла, как говорится, факел культуры…
В селе был фельдшер, а бригада врачей-специалистов приезжала раз в год, осматривала призывников, а потом, по желанию, местное население. У Саяны был гайморит, так она познакомилась с врачом «ухо-горло-нос», который стал впоследствии ее мужем.
Саяна уехала в Кызыл к мужу. Жили в квартире покойного деда мужа. Дед тот был человеком непростым. Одним из тех, кто подписывал в 1944 году документ о вхождении Тувы в состав СССР.
Саяна оказалась в квартире, набитой бабкиными беличьими шубами, мебелью красного дерева и партийными документами.
Вскоре поступила на исторический факультет местного университета. Параллельно рожала детей. От дома до университета было 200 метров. Успевала все.
Последняя, первая после четырех парней дочка родилась уже в начале 2000-х. Такая была, шутит она, вечно беременная студентка.
Кроме этого гражданская совесть Саяны не давала спокойно жить никому в округе. Сначала она просто бегала по редакциям с просьбами написать о том или другом безобразии, а вскоре и сама стала писать. Позже стала редактором на местном ГТРК. Моталась с оператором и корреспондентами по всей республике, по стойбищам и оленей, и верблюдов.
Вечно беременная студентка стала вечно беременной журналисткой. Вдвоем с подругой открыли первое в Туве интернет-издание.
Обнаглев, по ее словам, окончательно, отправила заявку в Москву, в школу Родченко, на курсы документальной фотографии. Отослала свои работы. Никто не догадывался, что эта тувинская девушка не знает, где у фотоаппарата диафрагма. Так и шла жизнь, пока в Петербурге с Саяной не произошло страшное.
В вагоне метро не было толкучки. Все сидели, читали, играли в игрушки на телефонах. На очередной станции в вагон ворвались скинхеды. Двери закрылись, поезд въехал в тоннель.
Внешность Саяны им не понравилась сразу. Бить начали без особых предупреждений. «Косоглазая» — кричали скинхеды. Этого было достаточно.
Граждане со славянской внешностью делали вид, что ничего не происходит. Спас таджик, который ввязался в драку, переключив внимание подонков на себя. Саяна ползала среди ног сидящих и немых свидетелей, умоляя пощадить…
Полиция, публикации, суд. Даже в сидя в клетке, подонки орали: «А че косоглазая нас снимает? Уберите косоглазую!» В тот день, когда избили Саяну и спасшего ее таджика, банда убила еще троих.
И жизнь пошла дальше. Саяна закончила соответствующие курсы при ООН и теперь занимается защитой прав коренных и малочисленных народностей Тувы. «А то республика все льготы из-за них получает, а для них ничего не делает», — говорит она.