Отец Татьяны совершенно искренне считал, что Средняя Азия — рай земной, где всегда тепло и хлебно. Отслужив срочную, парень из Волгоградской области там и остался. Татьяна родилась вблизи города Каган Бухарской области, как говорит она сама, в каком-то кишлаке. Отец и родственников всех перетащил в Узбекистан — и мать, и сестер.
Татьяна была младшей из пятерых детей в семье.
Отец работал, как бы сейчас сказали, менеджером. Овощебаза, разный общепит, куда брали с четырьмя классами образования. Но зато детям, всем пятерым, дал высшее образование. Правда, он считал, что все время после школы дети должны делать уроки, поэтому книги не из школьной программы Татьяна прятала.
Закончила школу в Кагане. Переехала в Самарканд, поступила в университет на биологический факультет. Сестры тоже переехали. Все в Самарканде нашли себе мужей, там же родились дети.
Первый ребенок Татьяны умер в роддоме. Как, почему, она так и не узнала. Причина смерти осталась нераскрытой.
Университет в Самарканде был замечательный. Сюда был эвакуирован во время войны Ленинградский университет. Многие из профессуры остались после Победы в Средней Азии. Распределилась Татьяна в химическую лабораторию треста «Геологии». Золото искали. Иногда приходилось и в «царской водке» породу растворять. Все бы хорошо, но потеряла почти все зубы. Их, конечно, жалко, но работа была интересная, да и золото случалось находить. Но осела Татьяна в школе учительницей биологии. И это была работа и любовь на всю жизнь.
В начале 90-х сестра Татьяны, врач-гинеколог, уехала работать в Йемен. Двоих ее детей Татьяна оставила у себя. В квартире четыре комнаты, места всем хватит. Сестра присылала из Йемена громадные посылки. Даже сникерсы попробовали раньше всех. Да и помогали все вокруг. В Самарканде ведь все такие — добросердечные.
А потом был Андижан. Многие забыли, как в мае 1990 года в узбекском Андижане толпа узбеков громила город с криками «Убивайте русских, евреев и армян», «Узбекская земля для узбеков», «Убивайте белоухих гяуров».
В родном университете произошло побоище между узбекскими и таджикскими студентами. Об этом никто не писал. Татьяна спрашивала своего знакомого парнишку — будущего архитектора, выросшего в огромной, многонациональной семье: зачем ты пошел на эти погромы? Так они кричали «наших бьют», был ответ. Каких наших? Кто они, наши? А еще надписи на домах: «Уезжай, Маша, все будет наше».
Татьяна видела, как из переполненного автобуса выбрасывают на тротуар светловолосую женщину, а другая, темноволосая, которой прежде не хватало жизненного пространства, занимает ее место. После этого, обвиняя во всем Горбачева, семья собралась уезжать. Все имущество, начиная с прекрасной четырехкомнатной квартиры, которая была домом всем ее детям, пришлось просто бросить.
Уехала Маша, все стало ваше…
Еще до того, как сестра отправилась в Йемен, они вдвоем стали искать место в России, где бы пригодились учительница и врач. Кроме работы требовалось жилье. А такое предлагали в основном в деревне. Из городов звал Кингисепп. Приехали туда. Тоже спорная территория, Эстония делит ее с Россией. Из огня в полымя попадать не хотелось. В конце концов Татьяна осела в Воронеже. Еще одна сестра — в Лисках, Воронежской области, брат — в Риге, сестра — в Москве. Разметало семью.
А могилы родителей остались в Узбекистане.
Татьяна туда ездила. Навела порядок. Соседи все обнимают, зовут в гости, радуются, что приехала. Себя Татьяна завещает кремировать. И пепел развеять, или дома держать урночку. Чтобы у детей проблем не было. А они, дети, вполне успешные. Сын подарил двоих внуков. Сам летчик. Дочка на Кипре в хорошем банке работает. Можно к морю ездить хоть каждый месяц.