Раз в неделю мы всей семьей ходим в баню. Ну, точнее в оздоровительный центр с бассейном и разными парными-саунами. Все они снабжены табличками: сразу в купель не стремись, сначала в душе ополоснись. Стих, конечно, не шедевр, но смысл понятен – купель общая, и хорошо бы соблюдать гигиену.
Конечно, следуют этим рифмованным призывам не все и украдкой сигают в купель, не побывав в душе. Но, так сказать, без бравады.
А тут пришел в баню мужик с большим крестом на шее.
Напарился от души, вышел к купели, осенил себя крестным знамением и с уханьем ушел на ледяную глубину с головой и всеми другими частями тела.
Выплыл, а ему нервная дама с шезлонга на табличку указывает: дескать, в душ сначала заходить не пробовали? Мужик оказался благодушным. Объяснил, что крест у него серебряный, а серебро воду обеззараживает – это раз. Купил он его в самом сердце русской духовности в Иерусалиме – это два. И больные в купель не сигают – это три. В общем – ныряйте, дама, смело…
А я, пока подслушивала этот диалог, припомнила недавнее заявление новосибирского вице-губернатора Сергея Сёмки. Того самого, по мнению которого сыр с плесенью и духовность категорически несовместимы. Дескать, когда человек задумывается о сыре с плесенью, у него времени не остается думать о духовности, о том, «что нужно быть добрым, порядочным, честным». То ли дело картошка с селедкой, что были на столе у советских граждан, ностальгирует чиновник, в крае у которого народ тем временем сметает с прилавков вовсе не рокфор, а самую что ни на есть традиционную гречку.
Понятно, что сыр с плесенью, как и уже подзабытый даже в фейсбуке хамон, – для чиновника из глубинки просто символ избыточного потребления, которое страна своим гражданам, судя по пикирующему рублю, обеспечить скоро будет не в силах.
Вот руководители на местах и готовят народ в силу своих риторических способностей жить бедно, но гордо и духовно.
Не понимая, что противопоставление сыра и духовности так же смешно, как нежелание человека с широкой и чистой душой пользоваться душем.
Итальянцы, швейцарцы и другие производители сыров вроде рокфора, маскарпоне, пармезана и других легко бы объяснили чиновнику из Новосиба, почему смешно. Отсутствие на российских прилавках этих сложных в производстве сыров говорит лишь о том, что сельское хозяйство (и у нас в стране, и в братской Белоруссии) пока далеко от совершенства. Чтобы изготовить элитный сыр, а не подобие его, нужны как минимум высококачественное молоко, строгие технологии, а главное – увлеченные эти делом профессионалы-сыровары, желательно в нескольких поколениях, готовые месяцами следить за тем, как созревают сырные головки, переворачивать их днем и ночью, видеть в этом смысл своего существования. В общем, вполне себе высокодуховные люди, делающие свою страну процветающей, потому что их товар рады покупать по всему миру, а не только в окрестностях семейной фермы, да и то потому, что другого сыра в округе просто нет.
Экономисты называют таких людей – неважно, трудятся они в сельском хозяйстве, в силиконовых долинах или в правительстве – «человеческим капиталом».
Именно этот капитал сегодня ценится в мире выше золота и даже нефти. Но есть у него ужасно неприятное свойство – уж больно он капризный.
Настоящие профессионалы – как правило, люди с большим чувством собственного достоинства. Именно поэтому они страшно обижаются, когда государство не ценит их труд, вплоть до митингов протеста вроде того, что устроили недавно бельгийские молочники, утопив в бассейне с молоком портреты руководителей некоторых стран ЕС, требуя равновесия на рынке.
По российским телеканалам забастовки польских садоводов, немецких мясников, тех же бельгийских молочников и других показывают исключительно с точки зрения, как страдают они, бедные, от российского продуктового эмбарго. Но молчат о том, что с их фермерами, в отличие от наших, власть вынуждена объясняться, считаться при принятии законов, идти на уступки и т.д. Было это и до политических проблем с Россией, будет и после.
Наши профи, знающие себе цену, сегодня все чаще уезжают из страны, потому что серьезно дискутировать с властью, путающей родину со своим креслом, а «человеческий капитал» с крепостными душами (в лучшем случае, с электоратом) невозможно и ментально, и материально.
Удивительным образом это противоречие проявилось и на вполне продвинутой площадке IV Московского урбанистического форума, что прошел на прошлой неделе в Манеже. На нем, в духе мировых тенденций, главным «драйвером развития российских городов» объявили жителей, а главной целью – прирост человеческого капитала.
В частности, сразу несколько сессий было посвящено участию граждан в управлении городом. Сессию о пользе онлайн-референдумов для взаимодействия «правительства и населения» (кстати, почему наши руководители так любят использовать бесполое слово «население»?) вела вице-мэр Москвы Анастасия Ракова. Она же – куратор нового мобильного приложения «Активный гражданин», к которому за полгода работы подключилось уже 800 тысяч горожан, что вице-мэр считает большим успехом.
Вице-мэр с нежностью, как о детях, поражающих родителей сообразительностью, рассказывала о вкладе москвичей в дело развития мегаполиса.
Так, они сами определили график работы рождественских ярмарок (из двух вариантов), выбрали проект благоустройства вестибюля станции «Спортивная» (из двух вариантов), а также высказались по острому вопросу платной парковки (из двух вариантов). Их спросили: «С 25 декабря 2014 года в Москве расширится зона платной парковки. Право парковать на льготных условиях свои машины сохранили местные жители. Они это могут делать бесплатно с 20.00 до 8.00 при получении резидентного разрешения или круглосуточно за 3000 рублей в год. А вы планируете обращаться за получением резидентного разрешения?»
После Анастасии Раковой выступала представитель Аргентины. В этой стране тоже развивают электронную демократию. В пример докладчик привела сайт, на котором любой гражданин или профессиональное сообщество могут выступить с законодательной инициативой. Так, недавно, профсоюз медсестер добился пересмотра тяжелых условий своего труда и его оплаты – сейчас этот законопроект уже обсуждается парламентом страны.
Как говорится, почувствуйте разницу.
Ну и, возвращаясь к человеческому капиталу. В кризисные времена именно этот капитал – единственный из всех – не только не обесценивается, но скорее растет в цене. Если он, конечно, в стране к этому времени еще остается в достаточном количестве и если его реально допускают до управления государством, городом, сыроварней, баней и т.д.
Если же нет – остается надеяться лишь на молитву да крест животворящий. Говорят, в Москве уже попросили священника «изгнать бесов» из серверов Центробанка.