Мальчик и девочка идут рука в руке по переходу в метро. (Конечно, они никакие не мальчик и девочка, им лет по двадцать, ну двадцать пять, но, во-первых, мне все теперь до тридцати – мальчики и девочки, во-вторых, они небольшого роста, поэтому со спины кажутся подростками.)
На спине у мальчика форменная надпись – «полиция». Девочка тоже в профессиональной куртке, штанах, высоких ботинках. Но без надписи.
Влюбленные.
Соль жизни.
Однажды Бенвенуто Челлини для французского короля Франциска Первого тоже ваял золотую парочку. Церера и Нептун, слияние двух стихий, благодаря им и возникает соль, маньеристическое изобилие, драгоценная солонка и перечница: рядом с сидящим Нептуном, которого несут морские кони, расположен корабль (это для соли), рядом с Церерой – триумфальная арка, открой тяжелую золотую крышечку, там благоуханный перец (для этого и крышечка).
«Вы столь забывчивы, сколь незабвенны», – писала когда-то молодая Цветаева в очередной своей стремительно быстро проходящей влюбленности. Начинала перебирать сравнения (все не то, все недостаточно), пока не успокаивалась в первой строфе на «рукой Челлини ваянная чаша».
Да не чаша – солонка. Эта колонка о солонке. Король заказал Челлини солонку.
Ее украдут потом. Эту «Сальеру».
...Король встает из-за стола и спрашивает, сколько золота потребуется Челлини. Тысяча скудо, ответит тот. Ну ему и выдали тысячу старых полновесных золотых скудо.
Совсем о другой дорогостоящей безделице вспомнит в своей книге «Гамбургский счет» Виктор Шкловский. Там Челлини неожиданно обыграет королевский камень.
«Челлини рассказывает в своей автобиографии о том, как папа заказал драгоценное украшение, в которое должен был быть вставлен прекрасный бриллиант. Все соперничающие мастера делали различные фигуры и среди них вставили камень; только Челлини пришло в голову использовать бриллиант так, чтобы ввязать его в композицию с мотивировкой: он сделал из этого камня престол для бога-отца, вычеканенного на рельефе».
Так потом будет развиваться литература. Она не будет давать сперва поступок, а потом его объяснение, она сразу усадит героя на бриллиант: сольет, по мнению Шкловского, речь-рассуждение и лицо. А тогда, когда литература и от этого устанет и придет модернизм, а потом и постмодернизм, а потом и пост-постмодернизм, тогда, в 2003 году, эту солонку, частично покрытую эмалью золотую настольную «Сальеру», из Венского музея истории искусства и украдут.
Полицейские просто собьются с ног. Там вообще много было странного, например, сигнализация ненадолго сработала, но никто и не дернулся: все подумали, что это баг. Да и вообще преступление выглядело случайным (так и оказалось).
Как раньше писали в советских газетах: «Был нетрезв».
Он уже приходил несколько недель до этого в музей, этот счастливый спонтанный вор. Тогда еще не пьяным. Увидел солонку, а так как был специалистом по сигнализации, то понял, что защиту легко обойти.
Гуляя через несколько недель недалеко от музея и хорошо выпив, увидел строительные леса возле здания. Тут-то и понял, как эту задумку можно провернуть.
Подмостки, взгляд в окно, потом спуск, путь за монтировкой и ножом к машине (он что, еще и пьяный за рулем ехал?), опять подмостки, вскрытое монтировкой окно, перерезанные шторы – и вот он внутри.
Звон стекла, драгоценность в руках у похитителя, опять окно, подмостки, дорожка, сквер.
Пьянящая радость беззакония – в руках у грабителя две фигурки, а у ног одной из фигурок рог изобилия, украшенный всеми красотами, которые Челлини только знал на свете. Под богиней устроились все красивейшие звери, которых производит земля. Под богом – весь «прекраснейший подбор рыб и раковин, какой могло вместить это малое пространство; на остальной части овала, по его толще, я сделал много богатейших украшений».
Пропажа скульптуры, которая стоит 60 миллионов долларов, была обнаружена только четыре часа спустя уборщиками.
...Есть вещи, которые не продать.
По словам полиции, два года скульптура пролежала под кроватью преступника в его собственной квартире, после чего он закопал ее в лесу возле города Цветль, куда и привел потом полицию. О задержанном известно, что ему 50 лет, его зовут Роберт, он в разводе и у него двое детей.
(Интересно, в участке, который занимался этой кражей, была временно влюбленная пара? Мальчик и девочка двадцати с небольшим лет? Это так бы хорошо зарифмовалось с самой солонкой и с моей короткой встречей в метро, с которой и начался этот текст.)
В общем, 21 января 2006 года полиция обнаружила «Сальеру» закопанной в свинцовой коробке.
И все бы хорошо. И на этом можно было бы закончить эту историю. Но я вдруг зачем-то начинаю искать, кто же был этот Роберт. И тут нам уже машет платочком наш Достоевский. Счастливый вор оказался не таким уж счастливым.
Это же бунт маленького человека, почти Мармеладов. У него и фамилия на «М».
Ранее успешный, после развода он узнает, что теперь у него еще и рак. По словам врачей, болезнь может дать смертельные метастазы в течение десяти лет с вероятностью 50%.
И тут наш маленький человек Роберт Мэнг и начинает, по его же словам, быстро катиться в пропасть.
Он пьет, шатается по питейным заведениям Вены, считает, что скоро умрет, думает, что терять ему нечего. «Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти» (классическая цитата). Вот он и пошел в музей.
И вдруг нам теперь уже машут платочками из своего русского литературного бессмертия Ильф и Петров.
Забавно, что еще в 2004 году Роберт Мэнг даст интервью одной из радиостанций, куда был приглашен как эксперт. Рассуждая о системах безопасности, он приведет в пример похищение «Сальеры» и сообщит, что охрана коллекции в музее была организована из рук вон плохо. И вот он уже выступает в роли не известного ему русского Остапа Бендера.
Мармеладовы, Карамазовы, Настасьи Филипповны, Мышкины, Остапы Бендеры и Грицацуевы, идущие по вестибюлю метро, призрачной группкой; некоторые взявшись за руки. Вы что-то выразили – через свои русские буквы – то, что так свойственно всем. То ли заразили мир собой, то ли напитали.
Русская литература, как Кащей Бессмертный, как Ленин, как царевна в хрустальном гробу: живее всех живых. Она еще неоднократно нас удивит, самым неожиданным образом о себе напомнив. Посолив и поперчив собой все – из слишком тяжелой солонки, которую никому у нас не украсть.