Дима Билан спел песню про 90-е годы. В клипе чиновница со всеми атрибутами сегодняшнего дня (макияж, костюм, прическа, охрана) дает приказ снести дом культуры 90-х годов, но не тут-то было. Ее начинает преследовать призрак, мировая душа девяностых: Дима Билан с прической тех лет, в белой рубашке, белых брюках, в черном ремне. Желтые тюльпаны, белые розы, седая ночь. В припеве — хитовый микс всех цветочных тем тех лет.
В финале — Дима Билан удаляется в потоке белого света, как Патрик Суэйзи в фильме «Приведение». Еще одна отсылка к 90-м, только уже с другого края. Кто же не помнит этот фильм?
В комментариях к клипу на всех площадках, где он выложен, все небеспамятные пишут: «Мы соскучились по 90-м», «уделал весь это рэп и прочую бесовщину нашего шоу-бизнеса», «сделайте субтитры, чтоб показать всему миру!»
Мировая душа в исполнении чеховской Нины Заречной уже обещала: «Люди, львы, орлы и куропатки … словом, все жизни, свершив печальный круг угасли… Общая мировая душа — это я. Каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь».
Нина Заречная солгала. Это не она Мировая душа. Мировая душа — это Билан. Именно он нам напомнил, как мы тоскуем по 90-м.
Весь этот блеск и нищета, все эти трагически оборванные жизни королев красоты, роковые страсти, выстрел в Талькова прямо во дворце спорта «Юбилейный» после вопроса ребром, кто имеет право выступать последним, гуманитарная помощь, колдуны и колдуньи в телевизоре, бесконечные летучие базарчики у станций метро, кожаная куртка в комиссионном по цене годовой зарплаты учителя — кажется, что может быть ужасней. А вот, однако — ностальгия, тоска по невозвратному.
В интернете продается набор «Назад в 90-е». Там, где пишется количество товара и где товар лежит («на складе»), пометка: много.
Значит, востребовано, значит, покупают.
Быстрорастворимые напитки Zuko и Yupi, газировка с вишневым вкусом, жвачки Cheewits, Love is. Вес — 700 гр. Почти кило ностальгии.
Интересно, почему это стало опять востребованным? Может быть, люди, сейчас находящиеся в идеологическом вакууме, затосковали по абсолютной свободе? Может, мы вспомнили, что стали первым свободным поколением в стране?
Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен
Перемен!
Мы ждем перемен.
А может, мы не перемен хотим? А хотим вернуться в то время и исправить ошибки, как безумный профессор-самоделкин опять же из голливудского фильма с его несовершенной машиной времени? Слишком уж мы радовались тому, что сбросили коммунистическую власть, слишком уж весело прыгали над ямой, куда рухнула прежняя идеология, слишком упрямо не хотели придумывать новую. И смеялись, смеялись над словами «национальная идея», думая, что сникерс заменит смысл, — и в конечном счете проиграли.
«Я когда-то знала крепких жилистых ребят: они себя нашли, и вот теперь их нету». Так пела Пугачева на своем последнем концерте «P.S.» (все-таки не Биланом единым), и мы все помним этих ребят.
В Москве они тоже были, конечно, но в Казани их было неизмеримо больше. Где-то я прочитал: «Банды, банды, группировки. Обязательный пароль, который спрашивается на улице, на границе района: «Ты откуда?».
И еще один из свидетелей вспоминает: «Когда тебя спрашивали «ты откуда?», а ты отвечал неверно, то реально мог попасть в реанимацию. Били даже лежачих, и до такой степени, чтобы не мог двигаться. Был шанс отговориться, сказав: «Не при делах», то есть чушпан».
Мы чушпан, мы не при делах.
И мы не хотим возвращаться в девяностые.
«Сносим!» — в конце клипа Билана кричит героиня, перед этим всем расплакавшаяся. И дом культуры, рухнув от удара бульдозера, на мгновение освещает ее лицо.