На этой неделе меня позвали на презентацию книги «Объект наблюдения», в которой опубликована документация многолетней слежки КГБ за академиком Сахаровым с обильными комментариями, фотографиями, сопроводительными статьями. Поскольку событие должно было пройти в Музее истории ГУЛАГа, я решила воспользоваться случаем и посмотреть экспозицию. Про музей я знала, что он создан еще в 2001 году, я встречала изданные им книги, но никогда в него не заходила. Мне казалось, что раз я уже столько всего знаю про ГУЛАГ, столько прочла воспоминаний, исследований, видела некоторое количество экспозиций, то для меня такой музей не содержит ничего нового.
Однако каково же было мое удивление, когда я дошла до здания в 1-м Самотечном переулке! Поразил внезапно обнаруженный среди типичной застройки изысканный комплекс с воротами и внутренним двором: в Москве не так много современного архитектурного дизайна такого качества. Четырехэтажный краснокирпичный дом с большим участком, солидный вход, качественные материалы – и это не частный «Гараж» и «ГЭС-2», это муниципальный московский музей? Оказалось, что в 2011 году, когда встал вопрос о предоставлении Музею ГУЛАГа нового здания вместо старого, находившегося на Петровке, департамент городского имущества по постановлению правительства Москвы выделил ему бывшее общежитие метростроя. Старое, 1906 года, строение думали просто отремонтировать, с минимумом затрат. Однако тогдашний глава департамента культуры Сергей Капков и директор Музея Роман Романов решились провести куда более радикальное обновление здания, не выходя за пределы сметы. За реконструкцию взялись архитекторы начинающего тогда свою карьеру бюро KONTORA Игорь Апарин и Дмитрий Барьюдин, придумавшие необычный «суровый стиль» оформления пространства. Три фасада дома они облицевали листами оксидированной меди, в расчете на изменение цвета под воздействием времени. Теперь оттенок стал именно таким, каким задумывался: в натуральном материале чувствуется естественное старение цвета и фактуры. И здание выглядит одновременно траурным и торжественным и в то же время живым. Внутри помещение было «выпотрошено» до основания, архитекторы решили создать заново лаконичное пространство, где сохранен натуральный кирпич стен, металл швеллеров, строгая геометрия лестниц. Свет идет из стен, напоминая красный огонь факелов.
Уже в 2015 году экспозиция нового музея начиналась с подлинных дверей – привезенных из лагерей, колоний, тюрем и пересылок. Эти двери, с их реальной фактурой, железные, деревянные, фанерные, обшарпанные или парадные – стали первыми объектами экспозиции, построенной как круги ада, как тюремный двор, как лабиринт из камер и ниш.
А в 2018 году экспозицию обновили, добавив новые экспонаты. От лагерей ГУЛАГа осталось очень мало предметов, да и с документами проблема, их сознательно уничтожали, прятали, поэтому сотрудники музея приложили много сил к поиску подлинных вещей и свидетельств. В результате получилась удивительное сочетание самых современных технологий – видео- и аудиозаписей, интерактивных карт, диаграмм, VR, с самыми обычными бытовыми вещами – штопанными детскими чулочками, сделанными из консервных банок черпаками и ложками, письмами и открытками, театральными программками лагерной самодеятельности и останками рабочих рукавиц. Пол комнаты, посвященной памяти жертв Большого террора (1937-1938 года), засыпан тысячами отстрелянных гильз – в память о 700 тысяч казненных.
Появились в новой экспозиции и театрализованные элементы: 16 частных историй представлены витринами, где лежат вещи, связанные с их героями, а в наушниках можно услышать воспоминания самих заключенных, репрессированных в самые разные годы, озвученные актерами Евгением Мироновым, Максимом Виторганом, Лией Ахеджаковой, Чулпан Хаматовой. Одну из этих историй – самую, думаю, благополучную – я успела послушать, удивившись надписи над витриной: «Александра Толстая».
Любимая дочь Льва Толстого, его душеприказчица, верная соратница, Александра Львовна в годы Первой мировой войны возглавляла отряд Красного Креста. Она была награждена двумя Георгиевскими крестами и получила звание полковника. В декабре 1917 года вынуждена была вернуться в Москву, поскольку находиться среди внутри революционно настроенной армии показалось небезопасно и бессмысленно. Жила в Ясной Поляне. Занималась пасекой. Похоронила мать, пыталась сохранить архив отца. Была назначена комиссаром-хранителем усадьбы в Ясной Поляне. В 1919 году ее арестовали. Было предъявлено обвинение в контрреволюционной деятельности и назначено наказание – три года заключения в первом советском концентрационном лагере, созданном на территории московского Новоспасского монастыря. На суде ее спросили, понимает ли она, за что ее наказывают. Да, ответила она, за самовар. Александра Львовна поила чаем собиравшихся в квартире Толстовского общества знакомых, среди которых были несогласные с новым порядком люди. «Я просто старалась, чтобы им было уютно у меня в квартире. Затем один из моих приятелей описал мою подпольную деятельность в юмористическом стихотворении: Смиряйте свой гражданский жар\В стране, где смелую девицу\Сажают в тесную темницу\За то, что ставит самовар».
Сидя в камере, она вела дневники и писала письма Ленину, пряча тетрадку за отколовшийся печной изразец, – их обыскивали и забирали все неположенное. Вот строки из ее письма: «Мой отец, взглядов которого я придерживаюсь, открыто обличал царское правительство и все же и тогда оставался свободным... Не скрываю, что я не сторонница большевизма... Но я никогда не выступала и не выступлю активно против советского правительства, никогда не занималась политикой и ни в каких партиях не состояла... Если я вредна России, вышлите меня за границу. Если я вредна и там, то, признавая право одного человека лишать жизни другого, расстреляйте меня как вредного члена Советской республики. Но не заставляйте же меня влачить жизнь паразита, запертого в четырех стенах с проститутками, ворами, бандитами».
За нее вступились, и после нескольких месяцев заключения бывшая графиня Толстая все же вышла на волю. А дальше была работа по созданию музея, школы для крестьянских детей, но все закончилось, когда от школьных учителей стали требовать обязательной антирелигиозной пропаганды. В 1929 году Толстая, считая, что посягательства на свободу совести она не сможет вынести, воспользовалась приглашением из Японии для чтения лекций, добилась разрешения на выезд и на родину не вернулась. С Ясной Поляной она прощалась ночью, перед отъездом, понимая, что никогда больше не увидит дома, сада, пруда, всего, что соединяло ее с памятью детства, родителями, идеалами.
Нынешний директор музея ГУЛАГа Роман Романов – по первому образованию психолог. Он считает, что память о коллективных травмах народа, о семейных травмах непременно надо проговаривать, не вытеснять в подсознание, где они начинают свою разрушительную работу, а выводить на уровень общественного и личного осмысления, и именно этим занимается музей, используя все доступные сегодня средства.
Столь оснащенная мультимедийной технологией деятельность может даже вызвать удивление – трагические факты, жуткие свидетельства унижения достоинства и физических страданий, моральная тяжесть перенесенного, огромный размах террора сами по себе столь значительны, что надо ли усиливать и без того тягостное впечатление с помощью визуализации и театрализации? Но, наверное, сегодня это необходимо. Уходят жертвы и свидетели, а с ними и непосредственная память, и без того не явно зафиксированная в культурном сознании, теряется непосредственность впечатлений, история становится мифом, обкатывается общественным равнодушием, и нужны сильные средства, чтобы вернуть чувства. Сделать трагическое прошлое живым, заново переживаемым. И очевидно, что для сохранения не только знаний, но и сочувствия национальной трагедии нужен новый выставочный стиль, обращенный к эмоциям, образам. И это работает.
В музее много молодых. Молоды сотрудники. Молоды посетители.
Музей истории ГУЛАГа – это не только экспозиция, это целая экосистема, привлекающая художников, театральных режиссеров, драматургов, литераторов, публицистов и историков, это лекции и беседы, экспедиции и выставки, это обновляющиеся данные, поиски и открытие новых мест памяти. В общем, это удивительное пространство. И если вы там еще не были, сходите обязательно.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.