В июне этого года в нашей стране, на фоне прочих острых проблем, случилось и одно частное обострение, которого многие просто не заметили: несмотря на протесты специалистов, Пенсионный фонд РФ, исполняя распоряжение правительства «об уничтожении документов, не подлежащих хранению», массово начал отправлять выплатные дела умерших 20 лет назад людей в макулатуру. Что это значит?
В декабре 2020 года Минтруд издал распоряжение, согласно которому сроки хранения выплатных пенсионных дел по старости сократились вдвое: раньше их хранили 40 лет после смерти получателя, а теперь только 20. Выплатное дело – это собрание архивных документов, на основании которых человеку начисляют пенсию: оригиналы или копии свидетельств о рождении, трудовые книжки, документы об образовании, военной службе, извещения о гибели военнослужащих, документы по ранениям, материалы по назначении пенсии родственникам погибших или инвалидам войны. Добывать их рожденным в года лихие (а у нашей родины других в ХХ веке и не было) приходилось с трудом, многое восстанавливали только через суды. Часто именно в выплатных делах находятся уникальные данные, которые нигде больше не дублируются.
Вступившее в силу с 1 апреля 2021 года решение вызвало панику в рядах профессиональных историков-архивистов, которые понимают, насколько ценными для потомков могут быть эти документы. Да и для историков это очень важный источник данных. Ведь в прошлом веке в нашей стране бумажные архивы, как государственные, так и личные, подверглись многим напастям. Сказались объективные причины: революция, гражданская война, эвакуация, передача бумаг из одних архивов в другие, и пожары, и нерадивость, и бедность, и страх наказания за связи с врагами народа, социально неприемлемое происхождение, да и простая социальная неграмотность. Ну и безразличие власти к прошлому.
Сегодня, когда сам президент Путин постоянно поднимает тему «сохранения памяти о важнейших событиях нашего общего прошлого», говорит о «недопущении попыток фальсификации истории», может показаться, что уж архивы-то будут у нас оберегать и сохранять особенно тщательно, но пропаганде нужно не настоящее былое, а героические мифы. Не исключено, что и частным лицам у нас чаще нужно не реальное знание истории членов семьи, а некие красивые легенды, которые можно предъявить знакомым для повышения статуса.
Найти родство со знаменитым человеком или обнаружить в роду российских дворян или титулованных иностранцев, например, многим приятно, на этом строится бизнес частных фирм, обещающих за деньги выстроить вам привлекательное генеалогическое древо. Но немало и тех, кто заинтересован в реальной семейной истории или изучает реальное прошлое поселка, города, страны.
Тщательность настоящих историков, считающих, что только при наличии реальных документов, их сопоставлении, подсчете, анализе можно говорить об изучении прошлого, многим сегодня кажется излишней. Годами у нас легко переписывали историю в соответствии с линией партии, вычеркивая из учебников и музейных экспозиций ненужные подробности, ретушировали фотографии, искажали цитаты – и все это называли наукой, защищая диссертации, преподавая в университетах, публикуя книги. Привычка выдавать желаемое за реальное внедрилась в национальное сознание: нам легче выдумать прекрасное прошлое, чем изучить реальное. Тем более что узнать, как все было на самом деле, очень непросто. Каждый, кто попытался найти сведения об исторических персонажах, не вошедших в советский пантеон, сталкивался с полными провалами знания. Чистка архивов была тотальной, особенно много ценных документов уничтожено во время «макулатурных кампаний» 1929-го и 1931 годов, когда в поисках вторсырья были отправлены на переработку метрические книги, ревизские сказки, исповедные ведомости, листы переписей. Но и в десятые годы уже XIX века призывные документы 1941-1945 годов просто сжигали в военкоматах по «истечении срока хранения».
На этом фоне старания архивистов собрать по крохам сведения о частной жизни россиян, об их быте, образовании, перемещениях, кажутся многим игрой в бисер. Но этот подвижнический труд приносит плоды, появляются серьезные, доказательные исследования и формируется, хотя и очень постепенно, внимание к историческим подробностям. Даниил Петров, питерский адвокат, архивист и энтузиаст архивного дела, зампредседателя Общественного совета при Архивном комитете Петербурга, формулирует это так: «История страны не существует без истории отдельного человека». При этом, утверждает он, «95% архивных дел пока не имели ни одного своего читателя! Большая часть документов, хранящихся там (в государственных архивах – АС), пока еще никем в руки не бралась, не изучалась – ни для истории семей, потомков, ни для истории страны». То есть даже те документы, которые сохранились, в основном никому до сих пор не понадобились – как же при таких традициях объяснить ценность чьих-то личных данных, зачем обеспечивать их сохранность, кому нужны чужие годы рождения или работы в богом забытых учреждениях? К тому же места нет, условий нет, ставок нет, в общем – проще отдать архивы на переработку, пусть хоть туалетную бумагу из них сделают. Уничтожение архивов для нашей страны дело заурядное, мало кто понимает, что этот процесс является симптомом дикости и варварства, как граждан, так и государства, которое по закону обязано заниматься сохранением архивов и обеспечивать к ним доступ.
Поскольку государство в целом и по частям к архивам относится странно – уничтожая одни и закрывая другие (архив ФСБ-КГБ-ГПУ закрыт до 2040 года), – иногда единственный способ получить доступ к закрытым делам лежит через семейную историю. Сегодня все чаще обычные люди начинают интересоваться прошлым своих родственников, и – так уж интересно у нас устроена система – при доказанном родстве иной раз можно получить личные дела из самых засекреченных мест. Однако доказать родство тоже не всегда легко. Вот тут как раз могут пригодиться выплатные пенсионные дела.
Поэтому внутри сообщества архивистов и любителей истории сейчас разгорается буквально паника – в связи с распоряжением об очистке площадей в региональных пенсионных фондах (в 2021 году добиться освобождения на 30%, в 2022 – на 60%, в 2023 году – полностью освободить площади) началась масштабная ликвидация всех документов подряд.
Чтобы противостоять уничтожению архивов, общественники создали группу СтопНожАрхив, которая с 12 июня этого года начала проводить операцию под кодовым названием «Укус филина». Отправлены обращения в региональные отделения ФСБ, Следственного комитета – по факту преступной халатности, в Генеральную прокуратуру – с жалобой на Росархив, чиновники которого оставили региональные ПФР без критериев экспертной оценки и без всякого внешнего контроля. Пенсионный фонд оказывает населению услуги по начислению пенсий, хранить и разбирать архивы он не обязан, впрочем, архивы ему и не принадлежат, это государственная собственность. Но Росархив, который должен был бы заботиться об их сохранности, ими не занимается – даже пресловутая цифровизация до архивов пока не доходит.
Ситуация кажется безнадежной – кричать об отсутствии внимания к дыре на корабле, полном пробоин, бессмысленно.
Но, оказывается, есть и утешительные новости. Некоторые региональные отделения Пенсионного фонда не стали сдавать в утиль скопом все, пригласили родственников забрать дела с истекшим сроком хранения, а что-то особо ценное передают в краеведческие музеи (так происходит в Хабаровском крае и в Иркутской области). В Псковской области и в Калмыкии нашли возможность передать пенсионные дела хотя бы участников войны в муниципальные архивы.
Проблема в том, что работники фондов не понимают исторической ценности документов и не имеют никаких указаний от начальства, что важно, а что нет. Спасают национальное достояние и волонтеры, которые пытаются оцифровать содержимое архивных папок перед их уничтожением, хотя бумажные архивы имеют огромную ценность.
И совсем печально, когда родственники, обратившиеся в архивы с доказательством родства и просьбой выдать им выплатное дело умершего дедушки, получают такое письмо: «Согласно справке от 13.4.21 г., выданной ООО «Бумажная фабрика», документы приняты и уничтожены путем роспуска макулатуры в гидроразбивателе до отдельных волокон на БДМ ООО «Бумажная фабрика». В случае несогласия вы вправе обратиться с жалобой…»