Россия снова заняла далеко не почетное место в одном из самых респектабельных рейтингов — Глобальном пенсионном индексе – 2017 (Global Retirement Index), который рассчитывается управляющей компанией Natixis Global Asset Management. Наша страна оказалась на 40-й строчке, то есть третьей с конца. На первом месте уже второй год подряд — Норвегия, на втором — Швейцария.
Именно эти страны признаются самыми комфортными и благополучными для пенсионеров. Почему Россия плетется в конце списка? Это глобальный вопрос, порождающий более частные. Сколько мы будем получать на пенсии?
Не сомневаюсь, что практически все люди понимают, что уход на пенсию сопряжен с потерей привычного дохода во время трудовой деятельности. Но важен вопрос, насколько меньше человек будет получать на заслуженном отдыхе.
У нас правительство оперирует таким понятием, как коэффициент замещения (отношение пенсии к утраченному заработку), и ставит перед собой цель достичь уровня не менее чем в 40%. Естественно, показатель взят не с потолка. Именно такой уровень рекомендует Международная организация труда (МОТ). И достижение его необходимо, если государство хочет присоединиться к Конвенции труда этого специализированного учреждения ООН, которое регулирует трудовые отношения.
Россия пока к конвенции не присоединилась. Хотя бы потому, что коэффициент замещения в 40% в нашей стране наблюдался всего один раз в 2000 году, а затем начал снижаться. В 2009 году он опять пошел вверх, но до желаемой величины больше ни разу не дотянул. В последние же годы мы опять наблюдаем его снижение, причем процесс уже напоминает стремительно катящуюся с горы телегу.
Если 2016 год начинался с того, что статистика фиксировала коэффициент замещения в 37,6%, то в мае этого года показатель упал до 31,8%.
Еще немного, и отметка в 30% будет преодолена, а ситуация будет выглядеть уже совсем критической.
По прогнозам некоторых экспертов, к 2025 году, с учетом роста числа пенсионеров в стране до 45–47 млн человек, показатель может упасть до 25%.
Впрочем, коэффициент замещения у нас в стране совершенно недостаточно отражает ситуацию с утраченным заработком. Почему? В отличие от развитых стран, этот показатель является глубоко, как это принято выражаться, «средним по больнице». Считается он весьма небрежно — средняя пенсия к средней же зарплате.
В более продвинутых в смысле трудовых отношений государствах принят индивидуальный подход. И там на коэффициент замещения влияют множественные факторы, от стажа и уровня зарплаты до различных отчислений в многообразные страховые взносы.
Кроме того, в России установлен потолок зарплаты, с которой уплачиваются страховые взносы, в том числе и 22% в Пенсионный фонд. В 2017 году это 876 тыс. рублей в год, еще 10% взимаются с суммы, превышающей лимит.
Что такое 876 тыс. рублей? Примитивные расчеты показывают, что это зарплата в 73 тысячи. Сумма по сравнению со средней, безусловно, значительная, но далеко не огромная.
Более того, установленный порядок приводит к тому, что чем выше у человека зарплата, тем меньше коэффициент замещения. Просто в силу ограничений.
В развитых странах, где принята многоуровневая система, ситуация ровно обратная. В некоторых из них, например в уже упомянутой добрым словом Швейцарии, соотношение пенсии к утраченному заработку может доходить до 80%.
Поэтому, увы, в России не получается высчитать индивидуальный коэффициент замещения. Скажем, если ваш заработок составляет 80 тыс. рублей, то это вовсе не означает пенсию в 32 тыс. рублей. Поэтому широко распространенный тезис, что рост пенсий возможен только при увеличении зарплат, можно считать не совсем корректным и отражающим российские реалии.
Зарплата может вырасти во сколько угодно раз, но если в стране не будет существовать дополнительных поступлений на персональные счета граждан, то индивидуальный коэффициент замещения будет только падать.
Возможен ли иной сценарий и результат? Безусловно. Но для этого нужно отойти от существующей парадигмы в решении вопроса повышения пенсий. Как любит говорить один мой коллега, традиционно принято пытаться увеличить пенсии за счет одного пирожка, которым является зарплата. Но как и сколько пирог ни режь, больше он от этого не станет.
На мой взгляд, необходим новый источник для того, чтобы не только обеспечить выплаты текущим пенсионерам, но и повысить пенсии. И не только им, но и обеспечить существенное увеличение компенсации утраченного заработка пенсионерам будущим.
И источник такой есть. Взять пример той же Норвегии, опыт пенсионного обеспечения в которой хорошо ложится в российские реалии в силу близости модели экономики. В частности, значительных поступлений от сырьевого экспорта.
Мы предложили органам исполнительной власти подумать о принципиально новом подходе к использованию прибыли от управления госимуществом. Если эти средства направлять не в бюджет, где они растворяются или идут вовсе не на социальные цели, а адресно на пенсионные счета граждан, то можно добиться существенного увеличения пенсий.
Туда же можно направлять и прибыль нефтегазовых компаний, которая сейчас в большей части идет на инвестиционные проекты. Это создает непрозрачную систему, когда до конечных владельцев госсобственности, которыми, собственно, и являются граждане, эти средства или не доходят, или доходят в крайне незначительном количестве.
По самым скромным расчетам (только с учетом использования средств от управления госимуществом), ежегодно счета россиян могли бы пополняться на 10 тыс. рублей. Если включить в систему и средства, которые сейчас нефтегазовые компании направляют на инвестиционные проекты, то эта сумма вырастет в несколько раз.
На мой взгляд, этот подход будет способствовать достижению сразу нескольких целей. Во-первых, повышению пенсий. Во-вторых, изменению концепции управления госсобственностью с точки зрения прозрачности.
Когда за каждым человеком будет закреплен свой кусочек этой собственности, то уровень публичности будет на совершенно другом уровне.
В-третьих, за счет изменений в России наконец могут появиться по-настоящему длинные деньги, поскольку предполагается, что средства, находящиеся на пенсионных счетах граждан, будут инвестированы в экономику. Кстати, в те же инвестпроекты госкомпаний.
И последнее: в какой-то степени это будет означать мягкое повышение пенсионного возраста. Концепция предполагает, что присоединиться к программе могут только люди, которые готовы отложить свой выход на пенсию.
Понятное дело, что последний момент популярным не назовешь. Однако хочу отметить, что вопрос повышения пенсионного возраста у нас в стране окутан множеством мифов и заблуждений. Когда разговариваешь с людьми, то выясняется, что многие отнюдь не против этой меры в том случае, если в солидном возрасте будут иметь гарантии трудоустройства.
Нынешний уровень пенсионного обеспечения не позволяет иметь достаточный индивидуальный коэффициент замещения, поэтому большинство людей продолжают работать и после выхода на заслуженный отдых.
Выход есть. И он в том, чтобы принять комплекс мер по сохранению и созданию рабочих мест для старшего поколения.
Реально ли повысить пенсии и коэффициент замещения, даже индивидуальный? Реально, о чем написано выше. Первым и принципиальным шагом в этом направлении должна быть постановка четкой цели. Чего мы хотим добиться при реализации социальной политики? Думается, что все-таки достижения благополучия граждан, которые имеют все возможности и основания жить так, как и их сверстники в Норвегии.
Если же все оставить как есть, продолжать придерживаться политики, насаждаемой социальным блоком, которая заключается в имитации заботы о людях, а на деле выражается в отказе от индексаций пенсий работающим пенсионерам, мораториях накоплений, то мы получим обратный результат. Даже такой условный показатель, как коэффициент замещения, даже в среднем своем выражении будет продолжать падать, как средняя температура по больнице. Было — 37,6, сейчас — 31,8, будет — 25, а это уже, простите, пациент скорее мертв, чем жив.