Джозеф Байден форсированными шагами (рекордное число президентских указов) подавляет джексонианский бунт и готовит свое воинство для продолжения священной миссии глобальной реформации. И речь не о том, что Штаты готовы вернуться к роли мирового полицейского, пристально следящего за состоянием демократии и прав человека на разных участках планеты. Элиты, отличные по своей природе, но парадоксально похожие в своей категорической нетерпимости к правому ренессансу, понимают важность недопущения повторения событий пятилетней давности.
Поражение Хиллари Клинтон, которую готовили к президентству с 2012 года, собрав более миллиарда долларов на предвыборную кампанию, было воспринято как первый серьезный успех условной контрреформации. Второй подобный удар может полностью изменить конфигурацию игры, односторонний итог которой ряд выдающихся гигантов неолиберальной политической мысли считали неизбежным после падения Советской империи (внешний индикатор) и поражения Джорджа Буша-старшего на президентских выборах 1992 года (внутренний индикатор).
Что за миссия глобальной реформации и что подразумевается под контрреформацией? В 1517 году немецкий монах и богослов Мартин Лютер прикрепил к двери собора свои 95 тезисов, которые в конечном итоге привели к глубокому расколу католической церкви, изменили политический облик Европы и сформировали протестантское течение, сыгравшее ключевую роль в образовании нового типа рынка и модели экономических взаимоотношений.
Религиозный контекст в этих событиях присутствовал лишь частично (фон), а основная причина того, что один монах (с поддержкой оппозиционной элиты) сумел собрать вокруг себя критическое число сторонников и стать серьезным потрясением для такого могущественного игрока, заключалась в кризисе системных сил. Ватикан был настолько увлечен охраной феодального уклада жизни, что не заметил его разложения. Этим воспользовались новые финансовые классы (будущие капиталисты), которым стало тесно в рамках системы тотального контроля и доминирования папства.
Маркс и Энгельс утверждали, что для эффективного нападения на существующие общественные отношения нужно сорвать с них ореол святости. Католицизм cо строго иерархичным подходом к управлению был безусловным авторитетом и ключевым источником легитимности феодализма как системы общественных отношений. Этот ореол был сорван, а мир получил новую политическую святыню – буржуазную демократию, духовным (то есть экономическим) источником которой стал рыночный капитализм.
Нечто схожее мы наблюдаем и сегодня. Администрация Байдена – это продолжатели традиции неовильсонианства, убежденные в необходимости внести икону демократии в каждый грешный дом на Земле. Примкнувший к этому крестовому походу – союзник, который получит все для успешного достижения общих идеологических целей.
Новая реформация стремится к слому систем, которые определяли облик международных отношений с момента подписания Вестфальского мира в 1648 году и до распада Ялтинско-Потсдамской системы, сложившейся по итогам Второй мировой. Главная святыня – это государство, которое является носителем национальных интересов и гарантом суверенного права быть собой. Вся пропаганда неолиберальных масс медиа говорит о том, что классическое государство – это пережиток прошлого, мешающий двигаться к прогрессу. Власть индивида с его потребностями к совершенной свободе – единственная миссия, к которой нужно стремиться, невзирая на сопротивление «отсталых». Таким образом был выработан востребованный и привлекательный для человеческой природы продукт на глобальный экспорт – абсолютная свобода, со временем принимающая такие черты, от которых вздрогнула бы самая свирепая тоталитарная диктатура.
Свобода – действительно крайне сильный идеологический наркотик. Его распространяют, обещая острые ощущения, которые будут усиливаться по мере увеличения дозировки.
Дальше все просто – вызвать привыкание, заставить платить все больше и в конце оставить «клиента» умирать в одиночестве. История показывает, что продается все – земли, производства, люди, культурное достояние и, разумеется, национальный суверенитет. Эта стратегия работает крайне эффективно. Но успех связан отнюдь не с тем, что у условной реформации больше материальных ресурсов. На мой взгляд, основной фактор – это качественное управление смыслами, главным орудием борьбы за умы и сердца. У элиты, стоявшей за Лютером, объективно не могло быть больше финансов, чем у Ватикана. Однако Мартин, почуяв запах гниющей системы, создал новые смыслы и (что важнее!) организовал стратегический менеджмент для их правильного внедрения и доступного донесения до каждого. Была сформирована иная политтехнологическая и агитационно-пропагандистская реальность, к которой традиционная католическая церковь оказалась не готова.
Россия воспринимается неовильсонианцами как главный и наиболее опасный оплот контрреформации.
Мюнхенская речь Путина, выработка концепции суверенной демократии, возвращение России в большую геополитику, переход к стадии Долгого Государства с новой Конституцией – яркие показатели наличия у Москвы собственного взгляда на мирополитические тренды. Прибавьте к этому работу Кремля с правыми силами в Европе и уверенность американских демократов в «русском происхождении» триумфа Трампа и получите идеологическую войну с нулевой суммой.
Пока сложно говорить о фундаментальных успехах и провалах двух сторон, так как острая фаза c запрещенными приемами еще впереди. Однако у России, которая видит будущее через возвращение к классическому порядку во главе с национальными государствами – суверенами, имеются определенные сложности стратегического характера. Во-первых, это медленная модернизация системы, которой с каждым днем будет все сложнее отражать атаки из иной реальности. Во-вторых, это отсутствие четких, максимально содержательных смыслов, из которых можно произвести собственные привлекательные и простые для переваривания идеологические продукты для внутреннего и внешнего рынка.
Ватикан терпел неудачу за неудачей, пока рыцарь и паломник Игнатий Лойола не вручил Папе устав нового Ордена иезуитов. Проанализировав реальные причины Реформации, Лойола создал альтернативную систему смыслов: истинное служение вместо порочного церемониала, скромность и трудолюбие вместо невежества, коррупции и безмерной жадности. Иными словами, Орден стал центром, где происходил процесс взращивания нового элитарного меньшинства, перед которым стояла сложнейшая задача – вернуть веру в ценности, утратившие статус безусловных истин. Члены общества давали клятву уже не Ватикану как физической организационной единице, а бессмертному Иисусу Христу. Святой Престол получил в лице Лойолы своего Лютера, приняв меняющиеся реалии, а не игнорируя и блокируя их.
Если Россия действительно хочет достичь успеха в борьбе с сегодняшней радикальной извращенной неовильсонианской реформацией, придется меняться самой. Иначе никак.