Манифест мужа Ксении Собчак о новом «крахе Европы», моментально подхваченный машиной телевизионной пропаганды, и прозвучавшие вслед за ним в разных контекстах из уст российских политиков и чиновников разного калибра слова о «разрыве» с Европой дали старт новой волне одной из главных политических дискуссий в истории России последних трех веков. О месте и роли России в мире и о том, является ли Запад нашим непримиримым врагом. А мы — его.
За вычетом словесных красивостей, содержание манифеста модного режиссера вполне исчерпывается шуткой замечательной команды КВН Одесского государственного университета в самом конце советских времен: «Нам кинг-конги не страшны, страхи буржуазные — ужасы родной страны самые прекрасные». Стращать русского человека «новым этическим рейхом», цензурой в соцсетях или увольнениями университетских профессоров в Европе за несоответствие их взглядов или высказываний ценностям «общественного мнения» — так себе затея. Сразу вспоминается еж и попытка напугать его одной пикантной обнаженной частью человеческого тела. У нас тут за несоответствие взглядов веками не просто увольняют, а сажают или убивают.
Собственно, модный режиссер практически открытым текстом пишет, что наш родной традиционный тоталитаризм просто милее его сердцу, чем новоприобретенный европейский.
Но, если оставить за скобками утилитарное желание подмахнуть начальству и убедить нашу публику в опасности революций на западный манер, разговоры о «крахе Европы» действительно имеют крайне важное значение для будущего России. Правда, говорящим кажется, что Россия не Европа и потому находится вне этого краха. А на самом деле — внутри.
Ведь речь идет не политическом или экономическом закате западного мира. Политический как раз налицо: Евросоюз давно утратил политическую субъектность и стремительно перестает быть привлекательным для остального мира в плане гарантии базовых прав и свобод человека. А нынешний откровенный ковид-фашизм подавляющего большинства европейских держав угрожает западному миру куда сильнее, чем «новая этика», которая возникает не первый и не последний раз. Моральные нормы пересматриваются время от времени везде.
Речь идет о крахе ценностном, цивилизационном. А цивилизация, которая находится под ударом, — наша общая, иудео-христианская. Вот тут-то и возникает мотив главного спора о России, который веками определяет жизнь и судьбу поколений живущих здесь людей.
Главных точек зрения на место России в мире три. Первая: Россия — часть западной, европейской или, шире, иудео-христианской цивилизации. Вторая: Россия — мост между Западом и Востоком. И наконец, третья: Россия — особая самостоятельная цивилизация.
Если посмотреть на то, во что одеваются российские политики и режиссеры, публично проклинающие и хоронящие Запад, какие часы носят, куда любят ездить в отпуск, какими технологиями и гаджетами пользуются, сомнений в том, что Россия — часть западного мира, не останется.
Но ведь и на уровне базовых ценностей Россия публично определяет себя христианской страной. То есть частью западной цивилизации в широком смысле.
Ментальным слоганом российской государственности с конца ХVI века по сей день остается знаменитая формула инока Филофея: «Москва — Третий Рим, а четвертому не бывать». Заметьте, Третий Рим, а не третий Пекин или Багдад.
Более того, в этой конструкции Россия как последнее истинное божье царство на Земле прямо наследует «второму Риму» — Константинополю, который после цивилизационного слома стал Стамбулом. А бывший патриарший православный собор святой Софии в этом городе, открытый 27 декабря 537 года нашей эры (нашей, тоже христианской и российской, мы пока живем по западному, христианскому календарю, а не по мусульманскому или иудейскому), в 2020-м стал мечетью. Это, кстати, гораздо более очевидный и наглядный признак краха западной цивилизации, чем любая «новая этика».
Точка зрения на Россию как на мост между Западом и Востоком на некоторое время вошла в моду в конце советских времен. Тогда казалось, что улучшение отношений с Западом при Горбачеве на фоне неплохих отношений СССР с африканскими и азиатскими государствами позволят нашей стране сыграть эту уникальную роль в мировой политике.
Но мост под названием СССР быстро рухнул под тяжестью собственных проблем — чудовищной неэффективности управления и окончания веры общества в светлое будущее всеобщего коммунизма. А возникшим на руинах советской империи новым государствам, включая постсоветскую России, в 90-е годы было как-то не до глобальных цивилизационных задач. Сверхзадача была гораздо более прозаической — не сдохнуть с голоду.
Однако даже если представить себе, что Россия — «мост» между Западом и Востоком, в этой картине мира сразу возникают гигантские пробелы. Во-первых, «не-Запад» не исчерпывается Востоком, и это крайне неоднородный мир. Есть очень разные, не похожие друг на друга азиатские государства. Есть разношерстный африканский континент. Но главное даже не это.
Вообразите себе мост. Буквальный. Любой. Пусть даже самый современный, красивый и прочный. По нему можно ходить пешком туда-сюда, озирая открывающиеся виды. Можно ездить на автомашинах (лучше не на российских, отечественный автопром точно не высшее достижение нашей цивилизации). Но постоянно жить на мосту как-то странно. Мост в принципе не место для жизни.
Если Россия хочет быть мостом между кем-то и кем-то, не надо пенять, что по нам будут постоянно ездить.
Самая ура-патриотическая точка зрения на ее место в мире — считать Россию отдельной цивилизацией.
Если бы сторонники этой точки зрения видели Россию некоей самобытной самодостаточной экзотической цивилизацией, насильственно закрытой от влияний извне и живущей потаенной хтонической жизнью вдали от мировых трендов — было бы еще полбеды. Этакая спрятанная в лесу от посторонних глаз избушка на курьих ножках с истово крестящейся Бабой-ягой внутри. Но нет, они считают, что Россия должна быть доминирующей в мире самостоятельной цивилизацией. Диктовать другим странам и народам свою волю. Не просто идти особым путем, но и вовлекать на него других. По сути, делать то, что делал и на чем надорвался Советский Союз.
Главное препятствие для России на пути к роли отдельной великой доминирующей цивилизации — явный недостаток человеческих ресурсов и экономической мощи.
Нас сейчас порядка 146 миллионов. И, по всем демографическим прогнозам в обозримом будущем, на горизонте 20-30 лет не станет сильно больше. Скорее наоборот. Китай по населению уже десять Россий. США - почти две с половиной. Россия на девятом месте в мире по численности населения (наша доля — менее 1,9%). Но опережающие нас Нигерия, Бразилия или Бангладеш точно не претендуют на роль отдельной цивилизации.
В Индии и Китае (странах, с которыми Россия точно не является общей цивилизацией при всем нашем уважении к хатха-йоге и Камасутре, а также утке по-пекински) сейчас вообще живет каждый третий житель нашей планеты.
Доля России в мировой экономике — менее 2%. Она примерно такая же, как в 2000 году, и в ближайшие годы практически при любых раскладах увеличиваться не будет. На самом деле будет сокращаться. Для сравнения, доля США порядка 25%, доля Китая приближается к 20%.
Россия, безусловно, наряду с США, остается одной из самых великих военных мировых держав. Однако новейшее оружие массового уничтожения может тешить национальное самолюбие, но неприменимо в реальной жизни без уничтожения любой страны, которая его применит.
А теперь, внимание, вопрос. Даже два. Захочет ли Китай, граничащий с Россией, чтобы Россия доминировала в мире как отдельная цивилизация и хоть в чем-то противоречила китайским интересам? И есть ли у России возможность как-то помешать этому нежеланию Китая?
Разумеется, Россия вполне может быть стратегическим партнером Китая. И очень хорошо, если будет. Но исключительно «младшей сестрой», как называют Россию в китайских СМИ. Однако сторонники России как отдельной цивилизации и особого полюса в мировой политике не хотят быть никому «младшей сестрой» — только «старшим братом».
Опять же, на каких именно содержательных основаниях Россия может стать «отдельной цивилизацией»? Что в нас такого особенного в цивилизационном плане? У нас самая большая территория, но это не содержательный признак цивилизации. У нас представлены разные конфессии и народы. В нашей стране 153 внутренних языка, а всего в ней говорят почти на 300 живых языках. Но в Индии национальное и языковое разнообразие точно не меньше.
Никаких особых, уникальных идей, ценностей, поведенческих практик современная Россия миру не транслирует. Это не хорошо и не плохо. Это просто факт.
Если принимать во внимание внешние политические практики, современная Россия, конечно, мало похожа на Европу и западный мир. И парламент у нас не парламент, и суд не суд, и партии не партии, и выборы не способ смены власти.
Но по внутренним, базовым ценностям Россия вполне себе Запад. Ветвь христианской цивилизации. Причем очень важная ветвь, без которой эта цивилизация была бы беднее и слабее.
И этой цивилизации действительно прямо сейчас угрожает множество опасностей. Во-первых, чисто демографическая: впервые в новой эре мусульман в ближайшие годы станет больше, чем христиан. Во-вторых, мы видим, что христианский мир перестает быть этическим и технологическим лидером человечества, каким он оставался как минимум 500 последних лет. В-третьих, глобализация вообще размывает экономические, технологические и даже отчасти политические границы государств так, как еще никогда не делала этого в истории человечества.
Россия имеет полное моральное право критиковать Европу за утрату важных этических или политических ценностей. Но только осознавая, что она таким образом критикует и себя.
В случае краха западной цивилизации Россия рискует стать политической тенью Китая, а вовсе не отдельной доминирующей мировой цивилизацией. При этом быть органичной и тем более передовой частью мусульманской цивилизации в ближайшие пару веков нам не дано даже демографически. Лет через сто мусульман в России теоретически может стать больше, чем православных. Но России никак не быть доминирующей страной именно мусульманского мира. Мы не догоним по населению Индонезию или Пакистан, да и в Индии уже сейчас мусульман более 200 миллионов.
У России достаточно сил и возможностей, чтобы сохранять культурную самобытность и традиции, но при этом быть современной просвещенной демократической и человечной страной, а не островом агрессивной архаики. Причем делать это внутри европейской цивилизации для нас гораздо надежнее и стратегически безопаснее. А вот «похищение Европы» уж точно не сулит нам никаких выгод. Потому что в таком случае похитим не мы — похитят нас.