Перефразируя классика семейно-бытовой философии Матроскина К.С., «чтобы выйти из карантина, надо сначала в него войти, а у нас денег нет». Наступление режима суровой самоизоляции оказалось испытанием не только для бизнеса, но и для психики «простых пользователей».
Сначала все шло хорошо – все вооружились ноутами, роутерами и террабайтами, и началось. Совещания на сто персон в зумах, ежеутренняя гимнастика с лучшими тренерами команд олимпийского резерва, изучение иностранных языков, контактная йога («приложите ладони к экранам и почувствуйте, как раскрывается ваша Свадхистана») и даже танцы для начинающих от примы Английского национального балета.
Ура! Ну, наконец-то я дочитаю два шкафа мировой литературы вдоль коридора, научусь готовить буйабес не хуже того французского повара и заговорю на синдарионе, как на родном!
Я прилежно кидала батманы и делала тандю и прочие девелоппе у холодильника, поставив ноутбук на подоконник, под бодрые «И рррраз!» великой балерины Тамары Рохо, ведущей бесплатный прямой эфир для балетного класса Английского национального балета в полной амуниции на фоне кофемолки. Получалось что-то вроде «от нашей кухни – вашей кухне». Ни один магнитик на холодильнике не пострадал, чего не сказать о психике соседей из домов напротив. И все это – в перерывах между работой и… работой.
Одна моя знакомая «ходила» на онлайн-совещания отдела крупной компании в строгом костюме и любимых духах, потому что «я не могу прийти на работу без них».
Я честно на все официальные зум-сессии гладила и крахмалила платья по тем же причинам. Иногда даже сидела в «офисных» туфлях, хотя их и не видно вовсе. Моя личная «скайп-зона» — то есть, зона видимого пространства за моей спиной для «телезрителей», охранялась лучше, чем пустой «запретный город» в Пекине. (Туда вход для иностранцев строго по паспорту и в порядке живой очереди строго до 16 часов 15 минут по пекинскому времени, проверено лично.) А цвет-размер-рисунок на чашке «случайного чая» в эфире подбирался строго в тон платью, как и маска цвета морской волны – в тон платью и пальто цвета той же волны для выхода «наружу».
Я продержалась месяца полтора. Где-то к концу мая, когда у преподавателей–руководителей дипломников наступает две недели персонального ада с отдельным входом – я начала «сдавать».
Я больше не подбирала палитру основного фона слайдов презентации по урегулированию конфликтов в тон и вообще с большим пониманием стала относиться к анекдотам в стиле «если ребенок ест из миски кота – это проблемы кота».
Когда на тебя круглосуточно сыпятся килограммовые файлы со 130-страничными диссертациями, большинство из которых надо «сдать вчера», и ты до шести утра их вычитываешь, вычеркиваешь, вычерпываешь и пропалываешь, то к ежеутреннему построению в эфире в девять пятьдесят пять у тебя только одна мысль: «где взять очки с оправой потолще, чтобы прикрыть не гримируемые веки». Хотя нет, была еще и вторая – достаточно ли одного пледа, чтобы задрапировать пижаму?
Ударное изучение трех языков на третий месяц карантина свелось часто к «прокликиванию» уроков до минимальной суммы баллов за день, чтобы «не потерять прогресс в днях» (привет игрофикации и прочим крючкам маркетинга). Говорить в микрофон, выдерживая произношение, стало уже лень.
Некоторые вебинары по прокачке навыков примерно всего – от шинонадувательства по-техасски до изготовления голландского соуса в домашних условиях и до «как написать и опубликовать научную статью за пять дней» (правильный ответ – никак) свелись к призрачному присутствию. Почтовая программа запоминала все вебинары, на которые я записалась, и просто выводила меня в эфир к радости ведущих, которые видели только мою фотографию.
О том, что несколько раз я засыпала прямо поперек вебинара, укрывшись пледом, никто из ведущих так и не узнал. Так онлайн дал нам всем «сохранить лицо». И годовой отчет.
Как говорил еще один вполне разумный сказочный персонаж, «нельзя просто взять и выйти из карантина».
Хочется бежать заниматься спортом и искусством – ибо наконец-то открыты залы. Ловлю себя на мысли – а долго ли продлится эта «постковидная эйфория»? Да, я занималась и дома, как могла, ждала открытия залов, но…на сколько меня хватит? Ведь так прекрасно и комфортно мечтать о чем-то, создавать себе образ того, как я буду заниматься. А пойду ли я в реальный зал тренироваться так, как я себе намечтала в моих антиковидных снах? Хочу верить, что да.
Возможно, наилучшая стратегия сейчас – это не бросаться в омут с головой, врываясь в спортивные залы и художественные студии, а возвращаться постепенно.
Раз в неделю, потом – два, три и так до того режима тренировок, который соблюдали до карантина. Так не пострадает организм от резко возросшей нагрузки, а, главное – психика останется более стабильной.
Другая ловушка внезапного выхода из карантина – это то, что все одновременно кинулись…всюду. Огромные пробки на въезд, выезд и просто покататься, отели-пансионаты в радиусе ближайшие 500 км забиты битком за любые деньги, а запись к косметологу возможна уже только на февраль 2021 года. «Дождались, наконец-то» и «пьяный воздух свободы» на самом деле очень опасны – и не только тем самым вирусом, но еще и целым списком других, не менее тяжких, вирусов и болезней, которые скопились и подогрелись за эти почти 100 дней «карантиностояния».
Есть и опасность того, что все внезапно ставшее бесплатным – трансляции концертов, опер и балетов из лучших театров мира от Большого до Ковент-гардена и Берлинской филармонии – вдруг снова станет ужасно дорогим. Закончится тот почти-стодневный зрительский рай и внезапно придется осознавать горечь фразы «для продолжения просмотра введите номер кредитной карты».
В один день большинство работающих оказалось в ситуации «свой бизнес» – даже те, у кого его нет и не было – когда работу оставлять на работе больше не получается. И она теперь круглосуточно не только в твоем сердце, памяти и кошельке, но и…на столе дома, между лапшой и бутербродом, потому что времени на нормальный обед у вас попросту…нет. Как и возможности «уйти с работы» — то есть из офиса, кабинета или кафедры.
Гарантированное нахождение любого сотрудника дома дало многим работодателям незримую индульгенцию – теперь никто не отвертится, что «выходил и не слышал рабочего звонка» или «не мог просмотреть трехсотстраничный документ, был не у компьютера».
Все оказались «в офисе» и «у компьютера», даже когда ели, спали или смотрели кино. Это еще один подвох теперь уже на выходе из карантина: работодатель привык, что работники доступны (и способны работать) круглосуточно. И теперь можно будет продолжать в таком же ударном режиме и дальше уже в очном формате.
А у работников, которые оказались в ситуации, когда работа не заканчивается ни в 21, ни в 22 часа, теперь тоже получилась неоднозначная ситуация на выходе из карантина. С одной стороны, накопились напряжение и некоторая злость за круглосуточную нагрузку, от которой теперь хочется избавиться очень жестким «европейским» методом – если в контракте написано, что рабдень до 18.00, то ровно в 18.01 сотрудник будет уже в машине, автобусе или просто радостно выбегать из дверей здания и усадить его обратно будет невозможно. С другой стороны, многим понравилась та производительность, которую они увидели у себя во время пандемийной работы: доделались многолетние «полуживые» проекты, стали быстро закрываться текущие и вообще работа стала идти быстрее, потому что «все равно делать нечего, пойду еще поработаю. И еще…».
Может оказаться так, что те, кто ощутил свою нужность и увидел свою результативность, захотят их поддерживать и будут сидеть на работе до того, пока их не придет выводить ночная охрана – адреналин от «достигаторства» со всевозможными мысленными и даже вполне реальными «медальками» не так просто остановить. Это опасно и психологическим выгоранием, и вполне реальным физическим вредом здоровью в этой внезапной постковидной гонке.
Есть опасность попасть в психологическую ловушку: при выходе на работу будет казаться, что времени и сил на выполнение задач еще очень много, как при работе на карантине из дома.
Однако дорога, обед, домашние дела и незапланированные встречи будут отнимать это иллюзорное время и в итоге потребуется еще некоторое количество сил для того, чтобы вернуться в докарантинный ритм.
Важно понять, что на фоне ставших одиозными картин из сетевых магазинов с толпами людей, выносящих ту самую бумагу и гречневую крупу в промышленных количествах, выявились и изменения в привычках трат. Во время общестранового карантина я не покупала лишний раз вообще ничего — использовала все, что было куплено заранее, зачастую под влиянием скуки или спонтанного порыва, чтобы не выходить из дома.
В самом начале «карантина» у меня была всего одна большая закупка в сетевом магазине – и в списке была в основном не еда, а стиральный порошок, средство для мытья посуды, мыло и шампунь – просто чтобы не ходить потом в магазин у дома за 1-2 предметами и не рисковать. Все эти товары пригодятся и после карантина. Как и перчатки, коробку которых я купила один раз и не успела еще использовать и половины – выходила из дома редко.
На выходе из карантина есть опасность в резком увеличении спонтанных трат в магазинах, куда зашли «просто пройтись» после долгого сидения дома. Есть и обратная опасность – начало ненужной суперэкономии на самом себе – отказ от всего того, что приносило радость, в страхе перед новой волной пандемии.
Так что же в итоге? Как выходить из карантина без вреда своему здоровью?
Сейчас, когда во время долгого сидения дома, произошло усиление всех своих ощущений (в том числе и стрессовых), нужно максимально замедлить для себя, по возможности, этот столь желанный процесс выхода из карантина. Не поддаваться так называемому «эффекту жажды», когда правильным выходом из изнуряющей жары пустыни оказывается не выпивание всей найденной воды залпом для разового и быстрого пресыщения, а постепенное насыщение водой буквально по одному глотку. Нужно больше прислушиваться к своим ощущениям, не идти за толпой ковид-нигилистов или ковид-фаталистов.
По итогам карантина в английский балет, меня, конечно же, не возьмут – ну разве что переводчиком с кошачьего. Коробка с перчатками отправится на дачу – для садоводческих и ремонтных дел. А тканевые маски оставлю себе – весеннюю аллергию и осенне-зимний грипп еще никто не отменял. Как и социальную ответственность, которая идет от себя, а не от распоряжений официальных лиц.