Москва и Брюссель больше не ведут никакой конструктивный диалог. Для России эта ситуация крайне невыгодна, а для Европы – парадоксальна. Ведь конфликт с Россией мешает Брюсселю достичь самой главной цели в российско-европейских отношениях.
У России с Евросоюзом отношений больше нет. Об этом заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров во время своего недавнего визита в Китай. «Вся инфраструктура этих отношений уничтожена односторонними решениями Брюсселя… Европа эти отношения разорвала, просто разрушив все механизмы, которые создавались многие годы, и у нас остались партнеры только отдельные европейские страны, которые хотят своими национальными интересами руководствоваться», – пояснил глава российского МИДа.
Нормальна ли эта ситуация? Ни разу. Выгодна ли она обеим сторонам? Тоже ни разу.
Что бы там ни говорили некоторые отечественные ура-патриоты, конфликт с Евросоюзом несет Российской Федерации одни проблемы. Во-первых, потому, что ЕС – сосед и крупнейший торговый партнер. Во-вторых, потому, что без компромисса с Европой сложно урегулировать целый ряд конфликтов на европейской части постсоветского пространства – на Украине и в Молдавии. В-третьих, российско-европейский раздор мешает углублению американо-европейских противоречий и приводит к усилению позиций США в Старом Свете.
Наконец, в-четвертых, этот раздор ослабляет позиции Москвы на переговорах с другими державами.
С Турцией, которая (осознавая невозможность заключения российско-европейского альянса по сдерживанию амбиций Анкары) менее склонна учитывать российские интересы и чувствует себя гораздо свободнее на том же Кавказе и в Сирии. С Ираном, который, играя на российско-европейских противоречиях, хочет втянуть Москву в свое противостояние с Западом. Но самое главное – с Китаем. Сергей Лавров сам заявил, что уничтожение инфраструктуры отношений Москвы и Брюсселя «объективно ведет к тому, что наши отношения с Китаем развиваются быстрее, чем то, что осталось от отношений с европейскими странами», и этот диспаритет резко усиливает возможности Пекина по давлению на Москву и по нефтегазовым, и по экономическим, и по технологическим вопросам. Ведь когда нет выбора, то приходится соглашаться с тем, что предлагают.
Да, некоторые товарищи уверяют, что отсутствие диалога с ЕС можно легко заменить прямыми отношениями с теми европейскими странами, которые готовы к взаимодействию с Москвой. Например, с той же Венгрией или Германией. Примеры такого позитивного взаимодействия уже есть. После нежелания Евросоюза покупать российскую вакцину «Спутник-V» Москва начала прямые продажи этого препарата Будапешту – и тут же примеру Венгрии захотели последовать иные европейские страны. Словакия, Дания, Австрия, Хорватия – и ряд других, ощущающих огромный дефицит вакцин и еще больший дефицит способности Евросоюза как-то исправить эту ситуацию.
Что же касается Германии, то Берлин со скрипом, но все-таки защищает российско-германский проект «Северный поток – 2» и перед Брюсселем, и перед Вашингтоном.
Однако в то же время единичные примеры сотрудничества не отменяют общей сложности. Евросоюз – глубоко забюрократизированная структура, где проводится общая экономическая и частично внешняя политика. В отдельных случаях, если очень надо (Венгрия, нуждающаяся в вакцине) или очень хочется (Германия, которую «Северный поток –2» превращает в настоящий газовый хаб), могут либо продавить Брюссель, либо пойти поперек его желания. Однако в абсолютном большинстве других вопросов страны-члены ЕС пойдут в европейской колее и не станут портить отношения с ЕС из-за Москвы. Не случайно, например, ни одна из стран Евросоюза до сих пор не проголосовала против продления ненужных и вредных антироссийских санкций.
Поэтому Россия, конечно, полностью заинтересована в начале нового монтажа российско-европейских отношений – но тут многое зависит от интереса самого ЕС. Брюссель же демонстрирует, что его все это не интересует – по крайней мере, до тех пор, пока Москва не пойдет на уступки по Украине (сдаст Донбасс, подумает над сдачей Крыма), а также внутриполитической ситуации в России (отпустит Алексея Навального, даст иммунитет несистемной оппозиции на противозаконные действия).
Столь принципиальная позиция ЕС выглядит красиво – но является при этом близорукой. Ведь от российско-европейского конфликта Европа страдает как минимум не меньше, чем Москва.
И дело не только в конфликтах на периферии, усилении влияния американцев на европейские дела и экономических проблемах. ЕС страдает еще и потому, что, как ни странно, конфликт с Москвой мешает ему реализовать главную задачу – победить российский режим.
Ни для кого не секрет, что одна из давних целей европейских либералов – это смена консервативно-суверенной власти России. Сделать это революционно не получилось – ни прямо (через стимулирование уличных протестов в России), ни опосредованно (через серию цветных революций на постсоветском пространстве, которые должны были превратить страны-жертвы в маяки демократии и разносчики либерализма). Российский народ оказался не рыбками-гуппи без памяти и мозгов, значительная часть его еще помнила последствия предыдущей «революции» в конце 80-х – начале 90-х, уничтожившей великую страну. С маяками демократии и разносчиками либерализма тоже не вышло – вместо обещанного прогресса страны-жертвы (Грузия, Украина, Молдавия, Армения) получили регресс в виде падения экономики, подпадание в геополитическое рабство к соседям, массовую эмиграцию, гражданские войны и/или территориальные потери. Не лучший пример для подражания.
В этой ситуации у Европы оставался один-единственный путь – менять российскую власть через помощь в трансформации российского общества, но трансформации не в деструктивном, а в конструктивном смысле.
Стимулировании формирования в России гражданского общества, основанного на среднем классе – том сегменте людей, который требует от властей не «отобрать, поделить и платить пособия», а как раз рыночной экономики, социальных лифтов, свободы ведения бизнеса, верховенства закона над произволом, борьбы с коррупцией и т.п. И стимулирование это возможно лишь в том случае, если этот средний класс будет расти, богатеть и регулярно заряжаться правильными идеями и знаниями во время своих визитов в правильные европейские страны (пусть даже на отдых).
Стимулировать можно по-разному, но уж точно не введением антироссийских санкций (ухудшающих уровень жизни в России и снижающий долю среднего класса в обществе), прекращением взаимодействия с Москвой, маргинализацией и шельмованием России по всяким поводам. В том числе настолько абсурдным, что они приводят к восприятию россиянами Евросоюза как враждебной, дискриминирующей Россию организации, а также дискредитируют само понятие «европейскость». Результат такого стимулирования налицо. По недавним опросам, доля людей, считающих Россию европейской страной, стремительно сокращается. Если в сентябре 2008 года их было 52%, то в августе 2019-го – уже 37%, то есть стало меньше на 15 процентных пунктов за 10 лет. Однако за последующие полтора года – к февралю 2021 – их доля упала еще на 8 процентных пунктов, до 29%. Число тех, кто считает себя европейцем, тоже сокращается – 35% в 2008-м, 33% в 2019-м и 27% в 2021 году.
Так что получается очень занимательная история: продолжение конфликта с Москвой ведет Европу к поражению в этом конфликте. Победу же обеспечит лишь прекращение свары и начало сотрудничества. И вопрос теперь в том, когда до евробюрократов дойдет эта, казалось бы, простая логика.
Автор — доцент Финансового университета при правительстве РФ.