Среди моих подписчиков и реальных знакомых сразу несколько семей прямо сейчас бегают взмыленные по инстанциям с детьми, которые не поступили в университеты или школы. Причем все это приличные и прекрасно образованные люди, которые занимаются своими детьми. Но их сыновья и дочери не смогли пройти туда, куда хотели, даже имея отличные знания, хорошую подготовку и высокий потенциал к учебе. Почему? А потому что кругом льготники!
С поступлением в вузы еще неясно, но на словах абитуриентам уже говорят, кто точно пролетает мимо. Годы учебы, хорошие результаты ЕГЭ. И мимо!
Но начнем со школы. Про университет разговор более тяжелый и при этом понятный. Со школой, честно говоря, какие-то начались беспорядки. Я прямо сейчас общаюсь сразу с тремя семьями из Москвы и Петербурга, чьи дети не попали в первый класс по месту прописки. При этом дошкольники читают, считают, пишут, ходили на платные подготовительные занятия. Все они хотели попасть в хорошие школы и гимназии. Все эти семьи имеют возможность дать своим детям лучшее образование. Все – потомственные интеллигенты с учеными бабушками-дедушками. Но у всех дети пролетели мимо первого класса, хотя заявление подавали, как полагается, на «Госуслугах».
Считаю нужным пояснить: все, что будет сказано мною ниже, я могу говорить с полным моральным правом, так как сама – интеллигент в первом поколении. Я росла и училась в среде, далеко отстоящей от московских гимназий, в моем классе родители подавляющего большинства детей не имели высшего образования. Именно потому, что я знаю эту среду и знаю ее возможности, я и могу свободно писать о проблеме. Она у нас огромная!
Конкретный пример петербургской гимназии в центре. Это одна из старейших школ России. Туда не прошли по прописке десять детей. Про некоторые семьи я специально узнала: это именно петербургская добротная интеллигенция, не в первом поколении имеющая отличное образование. Эта среда при здоровом естественном раскладе должна порождать новых ученых, изобретателей, великих гуманистов, писателей, философов. Но десять детей, умеющих читать и писать, не попали в первый класс хорошей школы, у которой на сайте грамоты и медали.
Они не прошли из-за льготников. Места в классах получили дети из многодетных семей, чьи старшие братья и сестры уже попали в школу. Дети учителей – в Петербурге есть такая льгота. Значительная часть принятых детей – сыновья и дочки сотрудников МВД и МЧС. Несколько детей – сироты под опекой, дети военнослужащих. Несколько из них – дети участников СВО, но среди родителей ходят слухи, что от греха подальше в школу набрали первоочередным порядком и детей военных, чьи отцы нигде не воевали, а просто служат в армии.
Есть конкретный пример конкретной гимназии в центре Петербурга: в одном первом классе менее чем у 40% родителей, как предварительно прикинули учителя, есть высшее образование. Этот показатель значительно ниже, чем в целом по городу. Множество поступивших детей не знают буквы. Есть дети с логопедическими проблемами, есть ребенок, который не может назвать животных на картинке. Почти весь конкретный класс, о чьей судьбе мне известно (уже делят на классы) укомплектован льготниками. На мой вопрос, попали ли в той гимназии в первый класс дети не из льготных категорий, источник из учительской сначала пожал плечами, а потом, отведя в сторону глаза и округлив их, сказал тихонько: «Двое!».
Еще выяснилось, что внеочередным порядком попали в гимназию дети новоприбывших мигрантов, некоторые плохо говорят, но их зачислили, потому что каким-то образом старшего смогли пару лет назад записать в школу – и теперь все следующие за ним погодки идут в гимназию льготно. Это, к слову, одна из лучших школ России. И в ней будут учиться дети, которые к семи годам не освоили буквы, плохо говорят на русском.
Рассказали и про московскую школу: по льготе в хорошую добротную школу, например, поступил уже третий ребенок из семьи мигрантов с семью детьми. Учительница, увидев на улице этого ребенка, поздоровалась с ним и спросила: «Наверное, ты, Гумарчик, ждешь не дождешься 1 сентября?» Мальчик ответил: «Водка есть?»
Мама смущенно покраснела: «Вы не подумайте, он водка не пьет. У старший брат научился».
Старший брат тоже в школе для отличников. А младший попал вообще без отбора.
Через год в этой школе в центре Москвы первоклашки будут сидеть на уроке в шапках и спрашивать учительницу, развалясь на партах: «Водка есть?»
Конечно, и их нужно учить. Но почему следует обязательно зачислять их в лучшие школы вне очереди?
Это же ненормально. И льготы детям сотрудников правоохранительных органов, МЧС тоже ненормально, у нас очень много силовиков, это приводит к перекосу среди других социальных групп.
А дети военных и участников СВО? Я понимаю, что государству нужно мотивировать человека пойти на фронт, что оно ценит приобретения, которые человек с оружием в руках для страны получит. Но если в итоге это все добавит проблем к естественной конкуренции в образовании и науке? Вы себе представляете, что такое неконкурентный отбор в МИФИ или Инженерно-космическую академию?
В школах еще более-менее. Ничего, наймут интеллигентишки репетиторов, обучат ребенка дома, отправят в хороший университет. А дальше? Перед носом у них захлопнут двери: «Извините, занято льготниками».
В университетах сегодня та же история. 10% – квота для инвалидов, сирот. Еще 10%, если правильно пишет Минобр, новая квота для военнослужащих из зоны СВО и их детей. Сколько-то процентов отдается на целевую квоту, за которую в реальности конкурирует очень немного абитуриентов, потому что часто квоту выделяют в вузе под конкретный регион, и дети из других областей проходят мимо. Есть квота от регионов, квота от предприятий, в нефтегазовых вузах это может быть до 30% от бюджетных мест, и часто по ней набирают детей работников отрасли.
Еще есть квоты для дружественной Южной Осетии. Чтобы понять, сколько их, вообразите, что только один Северо-Кавказский горно-металлургический институт во Владикавказе в этом году представляет гостям из Южной Осетии 49 мест. Отдельные квоты во многих ведущих вузах есть для жителей ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей. До того были квоты для крымчан.
А еще есть квоты для иностранцев – во всех главных вузах страны.
Таким образом, только квоты отнимут в некоторых вузах около 50%. Потом идут льготы для олимпийцев, разных чемпионов мира, спортсменов с высокими достижениями. Раньше вызывали смех фильмы из США, там спортсменов брали в лучшие колледжи: бросаешь далеко мяч – добро пожаловать в Принстон, а уж кто будет ездить на поездах, которые ты потом станешь строить, никого не волнует, да тебя и не возьмут строить поезда – ты в университете мяч бросал.
У нас так же. Постоянные какие-то спортсмены-студенты всегда на сборах, им ставят зачеты автоматом. Поступают они вне очереди. Если верно поняла, то спортсмены больших достижений принимаются в вузы даже впереди победителей профильных олимпиад по предметам. То есть чемпион России по прыжкам в высоту для того же МФТИ, если следовать установленному ранжиру, ценнее победителя всероссийской олимпиады по математике? Как интересно!
Нам все время говорят, что в России все подряд идут в университеты, что мест в вузах больше, чем желающих. Может быть. Но большая их часть занята льготниками и «квотниками». У нас уровень распространенности высшего образования, между прочим, 30% по стране. И число студентов сокращается, зато, судя по тенденции, доля льготников среди оставшихся будет расти. Самые умные, конечно, в любом случае пройдут. И займут процентов пять мест. За ними пойдут просто отличники. А места твердых хорошистов займут троечники с льготами и квотами.
Повторю, я не потомственный интеллигент, мне можно говорить о том, что сворачивание естественной конкуренции при поступлении в вузы или хорошие школы – это очень и очень плохо. Такие льготы, помимо стимуляции интереса служить или рожать, приводят к выравниванию общего уровня образования путем подтягивания отстающих наверх: будет меньше не получивших образование сирот и многодетных.
Это вроде бы хорошо. Но проблема в том, что верхний уровень навстречу нижнему снижается. Дети и внуки ученых не попадают в хорошие школы, дети крепкого среднего класса не попадают в вузы, а это страты, где не в первом поколении ценят образование и где воспитывают научно-техническую элиту. Самородки-самоучки типа Ломоносова или рабфаковцы не дают массово научную элиту. И солдаты ВОВ, пошедшие после войны в университеты по льготам, тоже не дали стране много великих ученых: их дают в основном семьи, в которых уже есть образование. Но если они не попали в одну из лучших и старейших гимназий Петербурга, что ждать через 11 лет? А что ждать через 20 лет, когда новое поколение ученых будут в стенах университетов воспитывать те, кому сегодня для поступления не хватило баллов, но хватило льготы?
В тех же Штатах, кстати, есть прекрасный пример искусственной селекции в образовании. У них одно время стали предоставлять льготные места для чернокожих и прочих угнетенных. Теперь они сворачивают затею, ибо выяснилось, что дети из плохих районов, из пьющих семей, дети, выросшие на улице, не идут в Стэнфорд не потому, что у них нет денег, а потому, что не могут. И выучиться не могут.
Если мы берем инвалида, сироту, ребенка участника СВО и, без наличия у него высокой базы и блестящих оценок, вне конкурса сажаем в лучший вуз, мы просто занимаем этого человека и делаем ему приятно, большой пользы обществу и государству от этого не будет. Не могут поехать сдать экзамены? Ок, организуйте проезд. Не могут снимать жилье? Дайте общежитие. Сиротам не хватает стипендий даже при пенсии – дайте стипендии. Ну или, в крайнем случае, добавьте для них бюджетные места в вузах. Не отнимайте от оставшихся после всех льготников 60% фонда учебных мест, а прибавляйте к ним новые, если так хотите, чтобы дети с тройками учились в хороших вузах. Хоть что делайте, только не нарушайте естественную конкуренцию в образовании.
Идеальная для научно-технического рывка модель образования – это когда все места исключительно бесплатные, всем желающим доступны общежития и для всех малоимущих есть стипендии. Только в этом случае мы сможем обеспечить отбор лучших, в котором смогут принять участие самоучки, самородки, таланты из глубинок и неблагополучных семей. Все остальное приведет к занижению верхнего уровня знаний и научно-технической деградации.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.