Вот так преподаешь-преподаешь, а запомнят из твоих слов одну какую-то фразу, или случайную, или потешную. Из двухгодичного курса лекций психологии в универе запомнила фразу: «Чужая душа – потемки». Остальное как-то стерлось. Из уст доктора психологических наук она звучала комично. Докторши.
Докторша была очень милая. Очень толковая, очень некрасивая, безвкусно одетая. Внешность провинциальной престарелой буфетчицы, речь серьезной интеллигентной дамы. Похожая на «Тутси» Дастина Хоффмана в платье и гриме сериальной актрисы Дороти Майклс. Мне нравилось представлять, что нам преподает переодетый Дастин Хоффман. Ей так шла эта фраза, такая безумная в устах преподавателя психологии.
Мне она нравилась. И сама преподша, и эта ее фраза, которая перечеркивала все сказанное до этого. Жалкие попытки нарезать нежное человеческое ментальное мяско на 30 тысяч микросрезов растворялись в уксусе фразы «чужая душа потемки». Эх, хорошо. Потемки. Смиримся. Уступим. Преклоним колени пред тайной.
Вот ничего не помню, что она там говорила. А это помню. Осталось общее впечатление. И эта фраза.
Или вот, например, в киношколе нам преподавали авторское право. Меня и до того мучили эти вечные вопросы. Что мы можем сами снимать и что чужое использовать. Как защититься от воровства. Как самому украсть без угрызений совести и уголовщины.
Все это был темный лес.
Темным лесом и остался после курса.
После лекций прекрасного препода по авторскому праву ситуация не прояснилась ни на грамм. Зато мне запомнилась одна фраза, очень философская и даже медитативная. Драгоценная. Вот она.
Если вы чувствуете, что что-то не так – значит, вы нарушили чьи-то авторские права.
То же самое, сказала препод, если нарушают права ваши.
Хм. То есть еще раз: даже если вы не знаете никаких законов, но чувствуете, что что-то не то, «на так», как говорил мужик у Толстого, значит права нарушены.
И знаете что?
Ровно так оно и работает.
Как я сейчас понимаю, преподша была сторонницей доктрины естественного права. Не осознавая того.
Для тех, кто подзабыл или плохо слушал маму (зачеркнуто) Екатерину Шульман, доктрина естественного права признает ряд неотъемлемых прав, которые принадлежат человеку исходя из самого факта его принадлежности к роду человеческому. То есть у каждого есть некоторые высшие, постоянно действующие права, они не зависят от норм, установленных государством, и действуют напрямую.
А работает это вот как: чувствуешь, что-то как будто не так, гадость какая-то на душе – значит, чьи-то права нарушил, или он – твои.
Вроде все ничего, все прилично, солнышко светит, все в пальто и калошах, крови не видно, криков нет, а вот кому-то пятку отдавил, чьи-то неотъемлемые отъял – незаметно, но чувствительно.
У меня всегда чувство, что «что-то не так», когда сталкиваюсь с цензурой. В любом проявлении. Когда лично мне затыкают рот или когда кому-то другому.
Не скажу, что я большой любитель поговорить. С возрастом устаешь. Сил жалко. Времени жалко. На что ты все это потратил – сказать не можешь, но потратил. Стараться перекричать, высказаться, донести – через шум – буквальный и информационный – все меньше и меньше охоты.
Но все же, все же.
Свобода слова записана на небесах. Это же чувствуется. Видится. Разве не видите? Белым по голубому довольно внятно. Поднимите голову.
Собственно две новости. «В Госдуму внесут законопроект о запрете фильмов со сценами насилия».
«Комитет Госдумы поддержит запрет показа в интернете сцен с сексуальными девиациями».
Глава комитета по вопросам семьи, женщин и детей сообщила, что СМИ и правоохранительные органы тоже («тоже» – как Госдума, видимо) должны принимать участие в защите младшего поколения от воздействия негативной информации. Документ рассмотрят в весеннюю сессию.
Ой-ой, напугали ежа. Да таких законов напечатано-то... Мы к этому спокойно. Мы же спокойно отнеслись к тому, что у нас выдают прокатное удостоверение цензурированным версиям фильмов. Или не выдают вовсе.
Так было только что с фильмом «Неудачный трах, или Безумное порно» румынского режиссера Раду Жуде, где вырезали все что можно и даже название поменяли на детсадовское «Безумное кино для взрослых», ну, ничего себе басенку сократили, как говорится в детском анекдоте. Плашками заклеили все причинные места. Очень сочувствую тем, кто не посмотрел на ММКФ этот очень европейский, хулиганский, выигравший «Берлинале» фильм, а смотрел его действительно кастрированную версию в российском прокате.
Мало ли таких случаев. Сама сталкивалась с цензурой. Вскипал разум возмущенный, вскипал, да и остывал. Чуть кричала для порядка, да и притихала, смирялась, и ты смирись, гордый человек, подумаешь, цензура, дело житейское, естественное.
Для бывшего советского человека не только естественное право – тут еще и бонус: еще и другие права и нормы для него естественны, другие скрижали для него божественны, другие нормы нарезом по сердцу.
Например, вот, цензура – она ведь тоже естественна. Мы, впитавшие, так сказать, с молоком, не особенно обижаемся и немедленно принимаем новые правила игры. Не, ну правильно, как-то без запретов-то – беда без них.
Цензура слова записана на небесах. Это же чувствуется. Видится. Разве не видите? Белым по голубому довольно внятно. Поднимите голову.
Кому война, а нам, советским детям, цензура мать родна. Мы хорошо понимаем фразы: «помалкивай», «ты что, самый умный», «закрой рот», «тебе что, больше всех надо» и прочие из советского пантеона умнейших людей и глубоких мыслей на все времена и социумы.
Да и о чем говорить, собственно.
На днях на Хануке подруга вдруг спросила, с кем бы из многочисленной (и отборной) публики нашей общины я бы стала общаться, если б ее со мной не было. Я смотрела на нее во все глаза и не понимала даже вопроса. Да я и с тобой-то общаюсь через силу, чуть не сказала я. Но не сказала.
К чему лишний интеллектуальный шум. Его и так много.
Пораззявили рты...
Заткнуть другому рот – это так правильно и хорошо. Да, если и тебе заткнут, не велика беда. Все уж переговорено.
А как слушаешь размышления и аргументы еще одного антиваксера, то сразу и просьба – ой, напомните-ка, что там говорили про права человека, свободу слова, про недопустимость расстрелов на месте… а то все как-то не очевидно.
Да цензура – самая естественная в мире вещь, из всех неотъемлемых прав самая наипервейшая.
И кстати, благотворно сказывается на культуре, да.
Два года назад друг так отреагировал на новость о списке гостей фестиваля ММКФ. «Кроме Ирана к нам никто не приехал. Ужас». Только вот не надо сразу в крик. В политическом смысле, да, ты прав, страна имеет вполне понятную физиономию. Но в кинематографическом смысле Иран одна самых крутых стран. Столько лауреатов фестивалей и признанных гениев, сколько поставляет миру Иран, даже сложно найти. Можно вспомнить и гениев периода СССР, над которыми издевались, которых запрещали, которых травили – а они были. Пробивали советский культурный асфальт. Не могу точно сказать, как это работает. Но работает. Политические несвободы на культурном потенциале сказываются оздоровительно и душеспасительно, ура.
Запреты провоцируют неврозы. Вседозволенность – упадок культуры. Как-то так когда-то высказался доктор Фрейд. И был безусловно прав. В сущности, он во всем прав.
Можно не сомневаться, что и закон о цензуре сексуальных девиантных сцен и сцен насилия внесут и что он пройдет. Я не знаю, насколько влиятельные люди в Думе внесли этот закон, знатоки и во всех сортах Госдумы разбираются, я – нет. Но можно не сомневаться – примут.
Тем более что общемировая тенденция ровно такая же – это вполне различимый курс на запрет: запрет на секс, запрет на обнаженку.
Надо же как-то принять в объятия мусульманскую культуру. А может, и другие факторы работают.
Европейские феминисты, исламские фундаменталисты, российские скрепных дел мастера слились в одном порыве. На цензуру. О, это только кажется, что у них очень разные системы ценностей…
Сейчас в Европе в моде закрытое тело, асексуальность. Объективация женского тела – зло. Скоро совсем запретят голые изображения, а также одежду, которая оставляет открытыми какие-то части тела.
Механизм разный. Результат одинаковый. У нас напечатают законы. У них это не будет запрещено законом, но будет выдавлено из публичного пространства как нарушающее норму.
У нас авторитарно государство. У них авторитарно общественное мнение.
Примем же в свои объятия этот дивный новый (старый) мир. Не жили хорошо, не фиг и начинать, как говорят умные русские мужики – давно живут...