Один российский профессор, эксперт по масс-медиа, утверждает, что нынешняя российская пропаганда рассчитана на подростка 14 лет. (Если этот понял — значит, годится пропаганда. Если не понял — упрощаем). А вот советская пропаганда была рассчитана на первокурсника вуза. То есть на человека гораздо более образованного. Выходит, советского человека дурить было гораздо сложнее.
Но, позвольте, профессор. Мир идет вперед. Телефон был кнопочный, а сейчас смартфон. Телевизор был с кинескопом диаметром 15 сантиметров, а сейчас плазма. Чтобы развлечь, раньше достаточно было пропукать песню, а сейчас для этого уже нужен блогер-миллионщик вроде Урганта. И только одна пропаганда отчего-то деградировала?!
Сам профессор пользуется классическими инструментами пропаганды: говорит как для четырнадцатилетнего, тезис предлагает ясный, который хорошо ложится на наши предубеждения (в СССР все было лучше, чище, толще, образованней, здоровее), тезис сложно опровергнуть (кто сейчас в точности помнит, как это было).
Кажется, что раньше мы были умнее, книги читали, макулатуру сдавали, СССР был самой читающей страной (чего читающей? передовицы «Правды»?), бесплатное образование, мороженое по 7 копеек. Ладно, вставлю свои 7 коп.
Слетать в СССР поесть мороженого мы не можем, будем есть невкусное по 100 рублей. Зато смотаться на машине времени в СССР покушать пропаганды можем.
Отсматриваю сейчас кинохронику, киножурналы, «документальные» фильмы времен СССР — я поражена, дорогая редакция. «Сионисты и их наймиты», «сионистские террористы и их прихвостни» еще ностальгически ласкают слух. Это, так сказать, самое простое. На уровне лексики проще всего отследить, что тобой манипулируют.
Об этом когда-то писал Мераб Мамардашвили. Если тебе сообщают новости, а в новости есть такие обороты, как «воин-интернационалист», «интернациональный долг», так ты и будешь думать, что вторжение СССР в Афганистан — благородное дело. У Мамардашвили был один образ, яркий и отталкивающий одновременно, потому очень запоминающийся. О людях, жертвах пропаганды, не готовых думать самостоятельно. Он писал о волосах, растущих внутрь.
Какие могут быть мысли у людей с волосами, растущими внутрь? Ну такие и мысли. Как изможденные путники в сказке страшной, в чаще глухой. И люди оказывались в ловушке слов.
Все оказываются в ловушке слов. Первые слова родной мамы — это слова пропаганды.
Слова коварны. Слово — дьявол. Оно не только называет, оно и навязывает. Навязывает, как понимать то, что названо. Называние вещей именами — дело не безобидное. Это первое дело, которое доверили Адаму, и он его, конечно, провалил. В любых словах чувствуется эта насильственная природа — не столько сообщать, сколько принуждать к пониманию: именно так, а не иначе. Но в некоторых словах она яснее.
Словами «гражданская война» во все времена прикрывали вторжение. А страны по разные стороны баррикад называют одно и то же понятие разными оборотами: «оккупированные территории» и «освобожденные территории». Да на что еще и слова, как не чтоб мозги промывать. Но кто знает об этой функции слова, у того есть лексический щит, словарный антидот.
Смотрю фильм «Паутина» 1973 года, слушаю о том, как «сионисты сманивали людей», «сознательно калечили их судьбы, прежде чем этих людей обманули, их предали». «На 18 языках народов СССР 49 передатчиков радио «Свобода» выливают потоки радиолжи, дезинформации и клеветы». Словесная атака такой силы, что становится не по себе. Но нам антидот вколот лет 30 тому.
А вот как советская пропаганда излагает факты. Насладимся. В лучших традициях дезинформации, где факты мешаются с фейком, вижу фотографии, которые сопровождаются следующим текстом: «Анатолий Вайсман (признан в РФ иностранным агентом), солдат регулярной Израильской армии, Олег Абрамов, 16 лет, убит в Израиле за намерение покинуть страну, бывшая жительница Одессы Регина Поляковская, избита до полусмерти за то, что ехала в автомобиле с арабом, Ася Вольпе, кандидат медицинских наук из Ленинграда, покончила жизнь самоубийством». При этом Анатолий Вайсман — судя по всему, действительно солдатик, который погиб на войне. Зато Олег Абрамов, оказывается, был убит государством «за намерение покинуть страну». Ну на какого студента-то это рассчитано, профессор? На студента какого вуза? Какой страны?
Пропаганда в СССР была рассчитана на ребенка. Ребенка, никогда не видевшего ничего, кроме детского манежа. Нынешняя — как бы противна ни была — гораздо более интеллектуальна и пользуется гораздо более изощренными средствами, вынуждена представлять и другую точку зрения, звать в эфир «демократов». В СССР такое было немыслимо. И каждый раз вокруг походов «демократов» в эфир возникает спор, ходить ли. А вдруг удастся кого-то переубедить. (Какой трогательный самообман).
Пропаганда не перестала быть тем, что она есть, она не позволит другому мнению разрушить свой основной месседж. Набор «палача» выглядит сегодня более цивилизованно, он стерилизуется перед каждым употреблением, на лице «палача» — антиковидная маска, гильотина обработана санитайзером, и в воздух уже не бросят ваши окровавленные гениталии на потеху публике, но пусть вас это не обманет, башку вам открутят так же уверенно.
Пропаганда не перестала быть пропагандой, и своей цели она добьется так же, как и раньше. Присутствие в эфире разных точек зрения она компенсирует другим образом, форматом, истерикой, превратив все вместе в клоунаду, где невозможно будет различить, кто вообще что говорит. Это была краткая памятка для ходящих на ток-шоу (бесплатно).
Даже меня как-то маниакально звали на Первый канал выступать, каких отбивных показательно хотели из меня наделать, не знаю. Отбивная из меня не будет выглядеть ни аппетитно, ни нравоучительно. Я не пошла, конечно.
Но внешняя разноголосица мнений — обязательный дресс-код даже самой пропагандистской программы сегодня. Агрессии сегодня больше, но и изощренности больше. Это уже пропаганда XXI века, и объект пропаганды имеет возможность самостоятельно узнать другую точку зрения, в интернете, по радио, от внука, от детей.
Железный занавес не может опустить над страной даже Лукашенко. Лукашенко вызывает неприятие своего народа не только за репрессии, хотя и за это, конечно, но и за старомодный стиль пропаганды из прошлого миллениума.
В СССР, где источник информации был единственный, пропагандистам жилось хорошо, можно было запросто сообщить, что за желание эмигрировать из западной страны могут убить. С желающими покинуть СССР ровно так и обходились, им запрещали выезд, их выгоняли с работы, их сажали в тюрьму, не расстреливали, но по сути уничтожали.
Поизучайте такое явление, как «отказники» или «рефьюзники», слово, которое явилось на Запад прямо вместе с русским суффиксом и стало таким же культурным экспортом, как «перестройка» (впрочем, это чуть позже).
В пропагандистском фильме «Заговор против страны Советов», показанном в 1985 году, как раз накануне развала могущественной страны (видимо, в результате заговора) сидит на допросе несчастный затравленный диссидент Иосиф Бегун, который 18 лет провел по тюрьмам и ссылкам, отстаивая свое право на отъезд. В чем его обвиняют? Во лжи. Он-то говорит, что хочет заниматься развитием еврейской культуры, а сам под видом развития культуры (дикторский голос взбирается вверх) печатает… Солженицына! Диктор думает, что на этих словах его голос звучит иронично и обличающе, на самом деле в его интонациях слышится Мордюкова: «И я не удивлюсь, что ваш муж тайно посещает любовницу»! Как сейчас выяснилось, на площадке Мордюкова сказала «тайно посещает синагогу»! На озвучке переозвучили.
Что хуже в советском моральном кодексе: иметь любовницу, ходить в синагогу или печатать Солженицына?
Насколько я разбираюсь в советских реалиях, иметь любовницу было не то чтоб почетно, а, скорее, обязательно, этот пункт входил в джентльменский набор советского мужчины. А вот ходить в синагогу было позорно и странно, хотя ближе к выходу фильма туда ходила советская молодежь, чтобы вместе покинуть советский рай и сбежать уже наконец в капиталистический ад и там страдать.
В СССР было мороженое по 7 копеек. Наверное. СССР давал всеобщее и бесплатное образование. Точно. А зачем это всеобщее и бесплатное было нужно большевикам, которые делали ставку на пролетариат, на самый необразованный класс, а интеллектуалов высылали из страны пароходами? Вон, ату, с глаз долой.
Образованный человек советскому государству не был нужен. Просто в СССР образование равнялось пропаганде. Было синонимично ей. Вместе с дважды два нас обучали левой-левой.
Нынешнему пропагандисту работать гораздо тяжелее, во-первых, потому что он сам в свои слова не верит, а это чревато тяжелым неврозом, во-вторых, объект пропаганды требует большей изощренности, в-третьих, никогда не знаешь, когда пора переобуваться. В общем, работа нервная, требующая высочайшей квалификации. Зря вы так, профессор.