— А ты знаешь, какая самая главная фраза этого фильма?
— Ну, какая?
— Когда они возвращаются на поезде домой, сами не веря в то, что остались живы, и вдруг люди им стучат в окно, суют им еду и пиво, и солдат тогда говорит старику: «Почему вы нас так встречаете, мы же ничего не сделали?» «Мальчики, просто вы остались живы!» — отвечает старик со слезами на глазах. Вот это главная мысль фильма! Понимаешь, это противоположная нам шкала ценностей. Не солдаты для родины. А родина для солдат. Государство всегда прикрывается словом родина. Но кто такой эта родина? Жирный начальник генерал? Станет лучше родине, если они все сгниют на этом приморском пляже?
Хаха, посмотрела кино ради этой фразы. Ничего подобного в фильме нет. Никакого мудрого старика со слезами на глазах, никаких мальчиков вы живы. Вообще все молчат. Пиво, правда, было, врать не буду. Пиво дают. Но пиво суют молча.
Но, как водится, главная фраза фильма, она всегда — в твоей голове. А не в сценарии. Самую сильную фразу фильма (от которой дрожь и слезы) всегда придумываешь сам.
Так мой друг пересказал мне картину «Дюнкерк». Я спойлеров не боюсь, если надо — спойлернусь. Наоборот, люблю их. Всегда интересно сравнить рассказ о фильме и потом посмотреть сам фильм, в очередной раз убедиться, что каждый смотрит свое кино.
Пьяный Митрич из «Москвы-Петушков» тоже очень по-своему пересказывал кинокартину «Председатель» и горько плакал.
Также друг мне сказал, что в русскоязычном сценарном цехе (друг — известный сценарист) фильм не принимали. У нас же принято драться до последнего, а солдаты из «Дюнкерка» бежали как трусы. Но, по его прогнозу, фильм заслужено получит «Оскара» как лучший фильм года (номинирован в восьми номинациях). А «Три билборда» (семь номинаций), согласно его же прогнозу, — только за лучший сценарий, Гэри Олдмен в роли Черчилля из «Темных времен» получит приз за лучшую мужскую роль. Заслужил же высшую награду «Дюнкерк» за высочайшую гуманистическую идею, прекрасную визуализацию и смелое сценарное решение (в фильме три истории: одна длится неделю, вторая сутки, третья два часа — но они так выстроены, что «склейки» между историями не ощущаются).
Действительно. Уж «Оскар» близится. Народ делает ставки, кто выиграет. «Формула воды», «Три билборда» или «Дюнкерк». Мнения разделились. И каждый в своем мнении умен и тверд. И я своего говорить не стану. (Кстати, в номинации лучший фильм на иностранном языке — шедевры: «О теле и душе» и «Квадрат», но речь не об этом).
Но поскольку «Дюнкерк» в любом случае — главный фильм года, расскажу теперь свое кино — то, которое увидела я.
В конце фильма чудом спасенный герой зачитывает речь Черчилля. «Войны не выигрывают эвакуацией. Но в самом этом спасении есть своя победа!» — говорит умница Черчилль, (автор многих фейковых фраз из интернета).
Все уже знают сюжет фильма: когда в 1940 году английские и французские войска оказались заперты немецкими войсками в ловушке города Дюнкерк, армия не могла их спасти. Тогда по призыву Черчилля их спасли простые граждане, на больших и маленьких — у кого что было — невоенных судах.
Эта высокая гуманистическая идея о ценности человеческой жизни даже в этом фильме существует в присутствии другой идеи — о необходимости солдата пожертвовать собой и не сдаться врагу. И английский солдат стыдится возвращаться живым с фронта домой: «Они будут плевать в нас на улицах». «Они» — это про сограждан.
Но в солдат из Дюнкерка не только не плюют — их приветствуют как победителей.
Как победителей кого или чего? Победителей смерти, очевидно. Выжил — уже герой! Выжить — тоже наука!
В общем, две диаметрально противоположные концепции солдатства.
Что такое солдат «по-ихнему»?
«Дюнкерк» отвечает на этот вопрос мощной декларацией: человеческая жизнь — самое ценное.
Том Харди (в роли летчика) дерется как камикадзе, а потом садится на территории врага и... спокойно сдается врагу. Как это понимать? Что с 9 утра до 6 вечера ты герой, а вечером перестаешь им быть? Это еще что такое?
«Люблю тебя до поворота — ну а дальше как получится»?
Что такое жизнь солдата по-нашему? Она ценна только ввиду его жертвы ради родины. По-хорошему, солдат на фронте просто обязан умереть, такая его солдатская должность — и любой вернувшийся солдат (а не только эвакуировавшийся) первым делом говорит: «Извините, что цел».
Посмотрим, как разные страны выстраивают свою мифологию. Действительно, на Западе главный военный глагол «спаси!» Save! (Хотя бы одного единственного рядового по фамилии Райн). У нас главный военный глагол «умри!» Die!
Гардемарины, кажется, говорили так: «Жизнь — родине! Честь – никому». Это уже постсоветский сериал. При том что сейчас последовательной линии и внятной идеологии нет (так — мешанина). А в советском кино ответ был однозначный: умри! Только в фильме 1985 года (почти перестройка на дворе) «Батальоны просят огня» этот тезис осторожно оспаривается. Так ли уж надо бессмысленно жертвовать людьми? Герой является к комдиву и говорит, что тот бросил два батальона на смерть и что больше не «считает его человеком и офицером». За оскорбление старшего по званию его арестовывают.
В СССР таких вопросов вообще не возникало. «Я воевал!» — с гордостью ответил бы комдив!
Заочно этот вопрос Бродский поставил перед маршалом Жуковым, известным своим пренебрежением солдатской жизнью:
«Что он ответит, встретившись в адской Области с ними? «Я воевал».
Офицер тоже будет держать ответ и перед другим Главнокомандующим (после смерти).
Что говорит русский фольклор? «Бабы новых нарожают», «пушечное мясо». Что говорит русская классика? «Милая ты моя... говядинка!» — говорит в «Тихом доне» о солдатах старичок, провожая их на фронт Первой мировой.
Ну хорошо. Откуда это все взялось? Я имею в виду в мифологию. А не реальную жизнь, где пренебрежение человеческой жизнью очевидно.
Мифология — всегда коллективистская и всегда архаическая. А в коллективистском архаическом подходе отдельный представитель не значит ничего. Он нужен только для того, чтобы не уронить честь рода. Значимо только расположение богов. И ты никак не можешь надеяться «вырулить» своими силами. Ну, не могу найти оригинал этой фразы, но уж больно нужна: одного русского в рай не возьмут — а всей деревней почему не взять. Кто-то остроумный ее сказал, в начале прошлого века, вроде бы Василий Розанов.
Ты один ничего не стоишь. Стоишь постольку-поскольку ты член чего-то большого.
«Рим — превыше всего». «Германия — превыше всего». «Советский Союз...»
Дети? Да, в коллективистском подходе очень важны дети... Но как дети, а отдельный ребенок тоже не значит ровным счетом ничего.
А на Западе, как известно, другая идеология и мифология. Индивидуализм. Фильм «Дюнкерк» — удачная попытка индивидуализм легитимировать.
И в общем-то, если разобраться, даже не государство тебя контролирует, репрессирует и уничтожает, не оно от тебя чего-то требует. А ты сам перестанешь быть собой.
Что такое вообще сдаться? Сдаться — это перестать быть членом своего коллектива. Сдаться -— это выбрать индивидуальную траекторию спасения, вопреки коллективной модели. Это согласиться с тем, что ты можешь жить — не упираясь в ту позицию, которую ты защищал раньше.
Конечно, тут не без проблем. Сейчас вообще не понятно, зачем нужно погибать за что-то, когда можно выжить и договориться, зачем вообще умерли Ромео и Джульетта, отдохнули бы, отвлеклись и все прошло б...
Осуждать нечего. Мифология не пахнет (ее нельзя оценивать с точки зрения: хорошо — дурно).
Погибнуть — означает идти до самого конца, потому что лучше не жить — чем жить так.
Вам лично какой пафос ближе? Сдохнуть за идею, задавив фашистскую гадину, пытаясь ликвидировать последствия чернобыльской аварии и т.д.?
Или навалиться всем миром и спасти одну человеческую жизнь — может быть, пожертвовав другими людьми кстати? И мы не знаем, сколькими людьми рисковали, спасая одного рядового...
Дилемма. Коан. Загадка.