Когда я услышала прогноз погоды, я совсем не удивилась. Погода в «циклонической депрессии», — сказал метеоролог. Кто бы сомневался. У всех депрессия.
Подруга ушла посредине нашей встречи. Почувствовала, что накатывает депрессия. Коллега перестал отвечать на звонки накануне сдачи проекта. Забился с депрессией куда-то в деревню и отключил телефон. Я терплю. Я терплю всех и на все лады.
Вы думаете, что если человек лежит носом к стене, есть хочет, в туалет хочет, но забыл, что надо делать, чтобы поесть и сходить в туалет, — то это депрессия. А другой человек бегает, суетится нон-стоп с вытаращенными глазами, деятельный и все успевающий — то это норма. Ничего подобного. Тот, что бегает, — тоже бегает в депрессии. Называется: тревожная ажитированная форма.
Девочка плачет, шарик улетел. Девушка плачет, жениха все нет. Женщина плачет, муж ушел к другой (до чего же сексистские тексты сочиняли кумиры прошлого).
Я развлекаюсь наблюдениями.
Кругом депрессивные. Эти новые зомби заражают нас. И деструктурируют.
И те, от кого уж никак Ее не ждешь — казалось бы, всё при нем/ней — а туда же: «острое чувство неправильно проживаемой жизни».
— Ты куда? Мы же только встретились.
— Домой. У меня сейчас депрессия начнется!
— А как же я тут одна?
— Не манипулируй мной!
Вот же дряни, эти депрессивные. Построили себе башню из слоновой кости, назвали башню депрессией и сидят в ней с трагической миной — нами, обычными, не такими тонкими людьми, управляют. Чуть что — они в депрессии. А кто обиделся — тот манипулятор.
Со всех сторон обложили. Пора их свергать.
Все всякого сомнения, на нас движется планета Меланхолия. Иначе не может быть.
А как по-другому объяснить эту повальную депрессивность? Скоро эта враждебная планета столкнется с нашей Землей, и тогда нам конец. А пока она высасывает из нас все жизненные соки.
Помните фильм «Меланхолия»? Ларс фон Триер придумал незабываемый эпизод в «Меланхолии». Когда у всех еще была надежда, и только особо чувствительная героиня Жюстин — кассандра и невротичка — понимала, что надежды нет. Но кроме нее, никто этого не чувствовал. Ученые тем временем подробно и ясно объясняли, почему планеты не столкнутся и землянам ничего не грозит. И все успокоились. И зритель успокоился.
И — вдруг — посреди лета — повалил снег — жирными хлопьями. На зеленую траву. Тихо, медленно. И стало так нехорошо на душе, так тревожно, такая тоска разлилась. И стало ясно, что все мы обречены.
Наша планета, как большое чуткое животное, почувствовала свой конец. Природная аномалия была знамением скорой трагедии.
Ну... А нынче? Погляди в окно! Что творится? То-то!
Так что распределяйте оставшееся время по-деловому. Только, ради бога, не тешьте себя надеждами на то, что все исправится, пройдет черная полоса и будет счастье и успех, деньги и признание.
Надежда — мещанский приют. Надежда на счастье и успех — и есть самый дестабилизирующий фактор. Не слушай надежду. Лучше послушай, что шепчет тебе депрессия. Она ведь что-то хочет сказать.
А что она шепчет?
Знаете, что культурологи сегодня называют «религией успеха»? Ну, в общем, из названия понятно. Успех в современном обществе — это высшая ценность. И, как говорил один умный человек, «успех — это современная обязанность». Выбора нет. Только успех дает право на то, чтобы считать свою жизнь осмысленной.
Как было раньше? Возьмем такую гендерную разновидность хомосапиенса, как женщина. Раньше женщина считала свою жизнь осмысленной только в одном случае. Если у нее есть муж и дети. Потому — умри, но выйди замуж. Умри — но роди. Иначе жизнь твоя бессмысленна.
Провал на этом поприще мог сделать любую женщину непоправимо несчастной. Если твой брак, например, распался спустя 10 лет и не дал детей — то «он отнял у меня 10 лет жизни»! Такой брак завел в тупик. Некоторые рудиментарные отголоски этого старинного явления мы наблюдаем и сегодня, но больше не в центре наших субтропиков — а, конечно, на периферии.
Теперь, чтобы иметь право считать свою жизнь осмысленной, надо быть успешным. Умри — но будь успешен. И непоправимо несчастен тот, кто не добился успеха.
Но то, что человек воспринимает как личную неудачу, в действительности является структурной проблемой. Проблема не в нас. Проблема в том, что мы живем в индивидуализированном, ориентированном на успех обществе, и его главная формула: «упорным трудом ты (каждый) можешь добиться всего (хорошей жизни)». Это значит, что все мы всегда будем несчастны. По очереди и все вместе.
Главный герой нашего времени — это селф-мейд мэн или селф-мейд вумен, человек, который сам добился успеха. Всё в твоих руках! — говорит нам реклама шампуня. Ты этого достойна! — шепчет крем от целлюлита.
А теперь у меня один наивный вопрос. Скажите, пожалуйста, как могут быть успешны все?
Солнца нет без тени. Успеха нет без провала. Успех немногих основан на неудачах большинства. Поживите на изнанке мира, друзья, а не на его солнечной стороне. Успешны бывают единицы.
А что делать остальным? Ясное дело: имитировать. Соцсети вам в помощь! Имитировать успех. И — пребывать в депрессии.
Фейк ит — антил ю мейк ит. Имитируй это до тех пор, пока, правда, не получится.
Есть еще одна порода людей, которая еще хуже депрессивных. Это позитивные. К этим, черствым, со своей печалью не лезь — задавят как блоху.
Их позитивный настрой ничто не должно омрачать. Мир, поделившийся на депрессивных и позитивных, стал опасен. Впрочем, это два полюса, два конца одной и той же безнадежной бессмысленной палки.
Было несколько школ психоанализа, как известно. Фрейд открыл неврозы сексуальности. Потому что это было время подавленного либидо, и вся человеческая дисгармония происходила от этого. Франкл открыл неврозы смысла, потому что обнаружилось, что хорошо жилось только в традиционном мире, а современность не предлагает никаких готовых смыслов.
Теперь взвыли мы, жертвы неуспеха, в обществе, которое молится на успех. И потребовали найти для нас новое название невроза. Ну, или, на худой конец, основать новую школу психоанализа...
Эй, депрессивный, расслабься, только чувство, что все наладится, заставляет тебя страдать. Ничего не наладится. Живи как есть. Стань властелином своей судьбы. Насладись вечной черной полосой.