Нескончаемым потоком идут фуры с едой из дружественной Белоруссии. Их досматривают на вроде как несуществующей границе и отправляют обратно.
Россию пытаются насильственно накормить, а она, яростно мотая головой и крепко сжимая губы, отказывается. Поскольку пища у нее теперь сугубо духовная. Как говорил О.И. Бендер: «Меня, например, кормят идеи». Только вместо всепобеждающего учения Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина теперь у нас на первое, второе, третье подают религиозный мистицизм и «назначают» географические объекты священными для подлинно русского человека.
Про этот географический объект Екатерина Великая, пока не додумалась окормить русский народ несколько искусственной, но политтехнологически эффективной идеей рая в Тавриде (даром что немка!), говорила следующее: «Совсем нет Нашего намерения иметь сей полуостров и Татарские орды, к оному прилежащие, в Нашем подданстве, а желательно только, чтоб они отторгнулись от подданства турецкого и остались навсегда в независимости».
И тем не менее: еду гонишь в дверь, так она лезет к тебе в окно. Если креветка желает быть съеденной, она приползет, не вставая с колен, со штампом на лбу «Сделано в Белоруссии». И будет таки съедена.
Как когда-то, при «кровавом» режиме Саакашвили, стремившиеся пить «Боржоми» и грузинские вина получали этот товар из-под полы в грузинских ресторанах города Москвы, а «на груди его светилась», точнее, на бутылочном стекле была наклеена этикетка с топонимом «г. Минск».
Но кампания по борьбе с западной заразой, которая приходит к нам не только в обличье «иностранного агента», но и в виде белорусского продукта, со временем поутихнет. Фуры дойдут до пунктов назначения. Российские потребители немного разнообразят свой рацион. И так до следующего приступа политической дизентерии у надзирающих и проверяющих органов.
Господи, как же это все надоело…
Начали с «Верните народу выборы», заканчиваем: «Дайте уже поесть наконец». Так и до второй колбасной эмиграции доживем.
Счастливое свойство рыночной экономики – непобедимость коммерции. Если ее, равно как и валютные операции, не запрещать совсем методом возвращения УК РСФСР 1960 года, товары с прилавков исчезнуть не могут. Но если заниматься самоограничением, могут ухудшиться качество и ассортимент товаров, увеличиться цены на них. В результате, как это словосочетание ни банально звучит, население «затягивает потуже пояса».
Число сторонников отечественных продовольственных товаров в среднем (если не учитывать странные скачки показателей) остается стабильным. Едва ли это связано с тем, что массовый потребитель заметил: отечественный производитель научился делать очень хорошую – на уровне «столовых лечебного питания» позднесоветских времен – колбасу, а сыр так и не научился изготовлять.
Массовый потребитель – это все, что в среднем. В среднем же он предпочитает, что естественно, просто свежий продукт, а еще лучше вот этот вот среднерусский фетиш «огурчики-помидорчики-свои-с-грядки» (30 млн приусадебных участков тому порукой).
Вот и получается, что, по данным Левада-центра, 85% респондентов считают: лучше приобретать отечественные продовольственные товары. Все в пределах нормы: в 2008 году, например, таких было 89%.
Но вот резко пошли в рост представления о том, что у нас больше отечественных, чем импортных, промтоваров – одежды, обуви, товаров длительного пользования. Возможно, среднестатистический респондент имеет в виду, что на территории России налажено производство некоторых западных брендов. Но это не исключает и версию «патриотической» аберрации: если Крым наш, то и стиральные машины наши тоже шагают по планете не хуже белорусских креветок, устриц и авокадо.
Та же «патриотическая» аберрация, отражающая новый общественный договор – отказ от еды в обмен на гордость быть русским, совершенно зеленым и чрезвычайно вежливым человеком на фоне Аю-Дага, – проявляется в том, что респонденты в ноябре даже меньше, чем в сентябре, жаловались на проблемы в связи с санкциями.
Пора привыкнуть к тому, что у русского человека на rendez-vous с чуждым нам Западом начинается ментально-политическое раздвоение: при всем этом патриотически горделивом, на цыганский манер, потряхивании грудью среднероссийский респондент умом все понимает. Да, говорит он, начались резкий рост цен и экономические проблемы – 80% опрошенных совершенно согласны и скорее согласны с этой констатацией (Левада-центр, ноябрьский опрос). Да, сетует россиянин, это виноваты падение цен на нефть (45%) и санкции (33%), и понятно, кто их устроил, – супостаты (об этом свидетельствует исследование ФОМа).
Но в то же время: виноваты большие расходы на Крым и ДНР и ЛНР – 30% (!), коррупция в госвласти – 26%, технологическая отсталость экономики, приоритет ВПК – 26%, политика в отношении Украины и Крыма – 23%, слишком большой госсектор, влияние государства на экономику – 21%.
Это уже не народ-богоносец, это народ-аналитик.
Вот в таком анализе причин экономических проблем, которые к февралю-марту заметят даже самые, скажем так, ненаблюдательные россияне, и кроется угроза идеологической трескотне сегодняшней российской власти. Можно долго размахивать паникадилом и поклоняться всем на свете идолам, от мумии на Красной площади до исконно-посконно-домотканых святынь кривичей, вятичей и рабиновичей в Крыму. Но штанов из этого дела не пошьешь и семью хлебами Киселева с Соловьевым многомиллионное население не накормишь.
Когда-то придется – ради сохранения собственной власти – пропускать гораздо больше фур, идущих с запада на восток, чем сейчас.
Если кому-то хочется отказываться от пищи – пусть они это делают в своем кафкианском «Замке». Граждане России-то тут при чем?