К идее войны, точнее, к идее возможности войны можно привыкнуть, как к бормочущему фоном телевизору. К тому же российское общественное мнение уже пережило без ущерба для своего психического здоровья, и даже с некоторым вдохновением, которое с годами сдулось, несколько военных кампаний: Грузия, Крым, Донбасс, Сирия. Труднее будет привыкнуть к той войне, которая идет не по телевизору, войне, не являющейся компьютерной игрой, переворачивающей весь уклад жизни, все восприятие действительности.
И речь не только и не столько об отключенном SWIFT или потере нескольких привычных инструментов повседневной жизни. Речь о психологическом надломе, который будет очень не похож на триумфалистские размышления респондентов фокус-групп о том, что «мы» все делаем правильно. Кто такие «мы» и зачем «мы» идем на войну в логике 1939 года: «Мы войны не хотим, но себя защитим – / Оборону крепим мы недаром. / И на вражьей земле мы врага разгромим / Малой кровью, могучим ударом!» Каким ударом? Зачем? Кто на нас нападает сейчас-то? Сыну в университет поступать надо, а не в армию идти, надо еще подумать о том, где отпуск проводить, бронировать билеты в Турцию, а то все разберут… И можно ли поверить в то, что все будет сделано «малой кровью»?
В чем целеполагание? Защитить «братьев» на востоке Украины? Эти «братья», если только они не извлекают выгоды из своего служебного положения, задаются вопросом – когда все это кончится, эта война длится уже дольше, чем Великая Отечественная?
И ведь точно так же «освобождали» «братьев» в 1940 году, забрав, в соответствии с известным пактом, Западную Украину и Западную Белоруссию. Чтобы наказать упрямых финнов в 1939-м, не захотевших стать буферным государством и разменной пешкой в игре больших держав, имитировали обстрел с той стороны на границе, и начали, по Твардовскому, «войну незнаменитую», результаты которой говорили о том, что несправедливую войну выиграть невозможно. За два дня взять Киев? Так Грозный уже брали «за два часа силами одного парашютно-десантного полка».
Война в Афганистане подорвала моральные силы Советского Союза. Бремя военных расходов, расточительно неэффективная экономика, обвал цен на нефть – все это имело значение. Но важнее – моральное разрушение общества изнутри, а отнюдь не снаружи, «врагами» и их разведками, джинсами, жвачками и журналами с похабщиной. Цинковые гробы породили в целом поколении, да, пожалуй, даже и не в одном, «вьетнамский синдром», синдром братства в аду. Причем ад этот – рукотворный, созданный без цели и смысла. Цинковые гробы подточили ощущение моральной правоты Советского Союза и остатки уважения к руководству. Вместо того чтобы вдохновить, война демобилизовала. Полстраны дрожало в ожидании призыва мальчиков в Афган. И никто не хотел умирать за Политбюро, между которым и Родиной уже не ставили знака равенства.
СССР развалился бы еще раньше, если бы Брежневу не хватило бы ума остановить план вторжения для «наведения порядка» в братской (опять братской) Польше в 1980 году. Оставалась еще в Леониде Ильиче минимальная рациональность, несмотря на обвальное старение организма. Вместо коммунизма – Олимпиада. А еще одно вторжение вместо Олимпиады оставило бы страну без хлеба и средств к существованию – стоило более жестким, чем обычно, санкциями перекрыть трубу и, соответственно, обратный поток нефтедолларов.
Любая военная операция без целеполагания и чувства абсолютной справедливости вместо «Броня крепка и танки наши быстры…» вынуждает запеть другую песню, 1987 года, мудрого Бориса Гребенщикова: «По новым данным разведки, мы воевали сами с собой». И любая такая война оборачивается в итоге «бомбежкой Воронежа»: бьем по своим – ищем фронду и подрыв основ там, где их нет. Целимся во вражий самолет, а попадаем в валовый внутренний продукт, наводим прицел на вражий танк, а попадаем в показатель реальных располагаемых доходов населения.
Вообще говоря, как писал военный историк Майкл Ховард, уже давно наступила «постгероическая эпоха»: люди хотят жить, а не воевать. Торговать, путешествовать, зарабатывать деньги, осмысленно отдыхать, разбираться в сортах итальянских вин, придирчиво выбирать купальник на новый курортный сезон. Новые поколения не знают ни эллина, ни иудея – они открыты миру, не зря же 68% молодых людей категории 18-24 года хорошо или очень хорошо относятся к украинцам, им все равно, что там взрослые дядьки делят и не могут никак поделить. У среднестатистического молодого москвича больше общего с молодым киевлянином, чем с каким-нибудь «патриотически» настроенным депутатом, желающим превратить этого молодого россиянина в предварительно оболваненное пушечное мясо ради… Вот ради чего?
Если в семьях действительно хранится память о Большой войне, то желать войны, пусть и маленькой и якобы победоносной, эти семьи ну никак не могут. В сегодняшних обстоятельствах, когда по ту сторону окопа не Гитлер, война – это бойня и смерть ради чьих-то амбиций. Больше ничего. Если в семьях действительно хранится память о репрессированных, они не могут мечтать о дополнительной «бомбежке Воронежа» ради… Ради чего? История, если это действительно история, а не мифологизированный набор штампов, не может вдохновлять на войну и усиление репрессий против собственного народа, поиски врагов и агентов среди соседей. Она может только предупреждать и останавливать, но для этого ее нужно знать и не удовлетворяться тем, как пропагандист с амвона рассказывает о том, что «мы» никогда ни на кого не нападали.
«Можем повторить»? Что повторить? Зачем повторить? И «мы» уверены в том, что «повторяем» именно то, что сделали наши предки, защищая страну, а не нападая на других. Кажется, «мы» делаем что-то совершенно другое, прикрываясь памятью о предках, как щитом.
«Когда жахнем по Вашингтону?» Да тогда, когда сами установим внутри себя культ смерти, свойственный, как свидетельствует немифологизированная история, самым диким и жестоким политическим режимам.
И снова: ради чего?
Коллективный мозг нации иной раз – очень точный радар. Уже несколько лет как вторая тревожность в списке возможных ужасов для россиян – страх мировой войны. Именно мировой. Триумфалистская воинственность больше не мобилизует, она пугает. А любой малый конфликт в глазах тех же россиян может перерасти в мировую бойню, где не будет победителей.
Может быть, стоило бы все-таки прекратить эту войну с самими собой и заняться обустройством своей собственной земли? Данные разведки врать не будут.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.