10 ноября заканчивается народное голосование за гимн Московской области, или «гимнмо», как сами авторы называют свой проект. Официального гимна у региона до сих пор не было. Сначала народ написал для портала gimnmo.ru 400 текстов, потом отдал за них около 200 тыс. своих же голосов.
Первое, что я понял. Что в Подмосковье, оказывается, не только ловятся лещи, водятся грибы, ягоды, цветы, лучше места даже не ищи, но еще в низинках, в неглубоких ложбинках, в старых борах вдоль просек можно встретить бешеное количество сочинителей государственных куплетов.
Безусловно, это приятное занятие — сочинять гимн. Я сам однажды написал корпоративку для шиномонтажа, рифмовал «страхи» с «аккумуляторными баками» и втиснул туда слово «теплообменник». Никто с моей песней на устах жизнь за шиномонтаж на Лобненской не отдал, но я надеюсь, что это следствие общей деградации. Потому что мне мой гимн нравится.
Второе. Я понял, что по мере приближения итогового гимнма авторы затеи стараются унести ноги прочь.
История такова: в мае этого года губернатор Андрей Воробьев удивился, когда понял, что в его распоряжении есть герб и очень-очень странный флаг — смесь вьетнамского с оккультным марокканским. А гимна нет.
Воробьев встретился с Пахмутовой. Та поездила по области, послушала пение птиц и делегировала все это дело Игорю Чайке, советнику Воробьева. Заходит грустный Чайка к Воробьеву, слово за слово, глядят, а там Кобзон сидит (сейчас Иосиф Давыдович уверяет, что вообще случайно там оказался, чуть ли не дверью ошибся). «Иосиф Давыдович, ты Московскую область уважаешь?» — спрашивают. А почетный гражданин Ногинска Кобзон, конечно, уважает. «Ну уважаю!» — отвечает. И закружилось.
Третье. Есть такая забава — вынимать людям мозг. В любой непонятной ситуации проси электорат голосовать и поймешь, что твои идеи были не так уж и плохи.
Когда художники Комар и Меламид спросили, что люди хотят видеть на идеальной картине, то получился холст размером с телевизор — пейзаж в голубых и зеленых тонах: на берегу озера стоит конь, срисованный с «Медного всадника», и на коне этом ярко-красная, как флаг Подмосковья, попона.
Когда попросили людей написать гимнмо, то ты бросаешь все свои дела и уходишь в гимнмо. Потому что оно затягивает.
В 400 присланных в комиссию текстах самый частый персонаж — птица. Очень сильное подозрение, что и правда, кроме них, за МКАД никто не живет по большому счету, а тупо ночует перед отправкой на работу в Москву. Или это интуитивное желание населить гимн дружественным контингентом?
Меня, например, это всегда настораживало. Получается, что все, за что боролись наши предки, делалось для хорошего самочувствия птиц. «Фашистскую чуму» остановили, «гниду раздавили», чтобы синице с лысухой было ок.
Остановлюсь подробнее на том, какие наряды выкраивают из ткани подмосковного бытия авторы.
Я полюбил текст участника №7. Серьезный лоббист пернатых, он пишет: «Выводят птенцов хлопотливые птицы, / Где насмерть стояли герои-солдаты / За нашу Москву, за России столицу!» Очевидно, нас отсылают к образу журавлиной стаи, реинкарнации павших, но только журавли в небе — это, конечно, мощь и статика, а тут возня непонятная.
№7 застает птиц за не самым транспарентным занятием на свете, и, конечно, под таким тяжелым взглядом любая мужская особь станет хлопотливой.
Но №7 это не смущает: «Как у птицы есть гнездовье, / Так и ты у нас одно, / Подмосковье, Подмосковье, / Край священный и родной!»
Если оно одно, почему упомянуто дважды? Нет ли у Подмосковья надперсонального «я», которое мучает №7? Не хочу даже думать об этом без Ортеги-и-Гассета. Не соглашусь и с теми наблюдателями, которые считают, что №7 получил от птиц серьезный откат и просто продвигает их интересы. Потому что слишком уж лихо бросает их на полпути:
«С отвагой былинной взмываем мы к звездам».
Постойте. Кто «мы»? Втроем с хлопотливыми? Или с земляками?
Но, как мы выяснили, люди особо никого тут не интересуют, во всяком случае, подмосковный человек держится в тени не только яйцекладущих, но даже старательно перечисляемых объектов строительства.
«Возводятся дороги и мосты,/ Дворцы культуры, храмы и заводы, / Объекты рукотворной красоты» (№9).
Внезапно сюда врывается хлеб, но мы привыкли, что хлебу можно все. Если бы в России жили одни буханки, они обладали бы всеми правами, буханку хорьком не обзовешь, за волосы по мостовой не поелозишь. Итак, №252 поет: «Заводы и хлеб, поезда и ракеты… / Цвети, Подмосковье, во благо людей!»
И это первое упоминание человека в этом океане гимнма.
«Взмоем над ручьями, над деревьями с сучьями, над оврагами. / П-образными отвалами, задернованными склонами и простыми ямами. / Вы не сердитесь, не злитесь, глиноземы, вы скажите? / Твой навек я, Подмосковье, так и запишите» (№191). Тут уже не до шуток, на месте сердитого П-образного склона я бы позволил автору лететь, куда ему надо. Но вещь сильная, конечно.
Четвертое наблюдение. Погружаясь в гимнмо, понимаешь, насколько ядовитыми оказались плоды русской литературы. Если бы не Пушкина, а пушнину или пуш-ап изучали с той яростью, не думаю, что злился бы П-образный отвал.
400 присланных гимнов говорят о том, что вирус литературной группы «Центрифуга» продолжает разъедать нас изнутри. Дикий хорей цветет где хочет, не ведая стыда, и все вокруг чихают, то дактиль на носу вскочил, то анапестом пошел наш амфибрахий. Мы в таком глубоком ямбе, что в эти игры карьеристов врываемся за хлеб и койку.
Понятно, что проект «Гимнмо» — случай нищенской суррогатной демократии.
Я помню, руководство метро созывало чуть ли не народное вече по вопросу: «Надо ли проводить в метро Wi-Fi?» Теперь метро настаивает на всеобщем голосовании за или против нового логотипа. Собянин недавно на полном серьезе инициировал выборы цветовой гаммы трибун новых «Лужников».
Предложено нам также выбрать скоростной режим в центре, место для велодромов и скейт-парков и варианты озеленения Мясницкой — кадками или цветниками, но с мощеной плиткой. Или кадки, или идти.
И никто не предложит нам выбрать новую власть.
Пока мы сочиняем гимнмо, суррогатная демократия замещает реальную. А что, не придерешься! Только ведь все знают, что гимн в итоге сочинят Кобзон с Маликовым.
Недавно в прогрессивном Мытищинском театре ФЭСТ прошел эксперимент: зрительским голосованием выбирали премьеру нового сезона. Я там сидел четыре часа, слушал о коне и попоне, голосовал. А потом вышел худрук Шаповалов, объявил (честного!) победителя и сказал: «Но поскольку последнее слово за мной, я своей волей выбираю проект, предложенный нашим же театром, который занял пятое место».
И все. Потому что суррогаты.
Поэтому надоели разговоры, что у нас нет выборов. Есть. Вот, кажется, завтра наш дом будет голосовать за какие-то технические шпингалеты в хозблоке.
Сейчас на мобильное приложение «Активный гражданин» мне пришел строгий вопрос: «Развивать сеть Wi-Fi в московских парках?» Нет, разорвать сеть Wi-Fi в клочья, рыча страшно, растоптать ее, надругаться над негодяйкой!
Смерть Wi-Fi в московских парках! Мне птицы велели!