«Ребята, мы выиграли тендер!», — радостно кричит хозяин (или директор, или в одном лице хозяин-директор небольшой фирмы), вбежав в open space, где за двумя десятками компьютеров сидят сотрудники.
Хозяин-директор восторженно рассказывает, какой это престижный, важный, интересный и, главное, денежный заказ. «Ребята, озолотимся! – говорит он. — Вот я вам честно и открыто все цифры! Вот, глядите, — он что-то рисует на флипчарте. — Это же Эльдорадо! Это же черт знает что! Значит, засучиваем рукава, на часы не смотрим, пашем двадцать четыре умножить на семь! Напрягаемся ровно месяц! А сумеем раньше – значит, меньше. Все от вас зависит. Но в итоге каждый получает бонус сто процентов от зарплаты! Сто про-цен-тов! Поняли? Вперед!».
Заказ сдан. Проходит месяц. Заказ одобрен и принят. Проходит еще месяц. Заказчик реализовал проект. Проходит еще полтора месяца.
А потом директор, он же хозяин, входит в open space и говорит, глядя на всех сразу, но как будто заглядывая в лицо каждому сотруднику – искренними, жалобными, даже отчасти собачьими глазами, привычно увлажненными слезою как бы стыда:
— Эти суки нас кинули! Эти суки нам ничего не заплатили! Какие, к черту, бонусы! Даже на зарплату нет. Ну, по двадцать тысяч я, конечно, наскребу… У них, якобы, налоговая бушует! У них, видите ли, счета арестовали! А мы тут при чем? – патетически восклицает хозяин-директор. – Нет, но какие суки!!!
Мне известны истории, когда на самом деле «эти суки» платили сполна – но начальство по зрелом размышлении решило так: если всем заплатить обещанные бонусы, то что в итоге? Кому-то перепадет лишних семьдесят, кому-то восемьдесят, паре-тройке – по сто тысяч, а большинству и вообще по полсотни. Ну, разве это деньги? Ерунда какая-то. Ну, скажем так, не слишком существенная сумма в условиях всеобщего подорожания и ползучей инфляции.
А вот если разделить бонусную сумму между директором и его заместителями, то выйдет по полмиллиона на нос, а это уже кое-что.
Так что мелкоте расскажем про «этих сук», а сами получим по серьезной сумме.
Но так бывает в редких случаях, когда хозяин-директор человек артистического нрава с неаккуратно ампутированной совестью – какая-то культя стыда осталась и слегка ноет в таких ситуациях, отчего и приходится разыгрывать концерты про «этих сук». В других случаях директор-хозяин бросит через плечо: «проблемы с cash flow». Разумеется, все это происходит отнюдь не в крупных корпорациях, а в милом и демократичном малом бизнесе.
Но это на самом деле огромная редкость:
в большинстве фирм, даже небольших, рядовой сотрудник вообще не имеет права видеть начальника и тем более задавать ему дурацкие вопросы.
Помню замечательную офисную историю: рядовой сотрудник пришел «хозяйский отсек» офиса, зашел в кабинет и пожаловался, что в гардеробе у него пропала новенькая куртка за 200 долларов, и ни гардеробщик, ни секьюрити не хотят отвечать… Хозяин вытащил из бумажника две стодолларовые бумажки и брезгливо протянул ему. А потом вычел эту сумму из зарплаты своего секретаря: как он посмел, разгильдяй такой, допустить в его кабинет рядового сотрудника?!
Но я чуточку отвлекся. Вернемся к обещанным, но недоплаченным деньгам, к неоплаченным сверхурочным и т.п. В подобных историях интересна вот какая милая подробность. Народ возмущался, хотел идти в суд, собирался даже бастовать – но всегда находился человек, который убедительно объяснял, что не надо поднимать шума. Что все равно ничего не добьемся, а то и хуже будет – выгонят. А то и вообще устроят всякие неприятности.
Слова «всякие неприятности» произносились с особым выражением.
Этот мудрец был из своих. Иногда, лет этак через пять, становилось известно, что именно ему как раз и заплатили обещанный бонус. За то, чтобы он уговаривал коллег не рыпаться.
Конечно, в каждом коллективе есть свои предатели общего дела. Канонический процент таких личностей известен: 8,3% (один Иуда на двенадцать апостолов). Но бывает, что процент предателей угрожающе растет. Вернее, не предателей в иудином смысле слова – а людей, которые предают сами себя и своих товарищей, считая, что ничего изменить нельзя, начальник всегда прав, даже когда он над тобой издевается.
Тут уже идет речь о более серьезных вещах – об отсутствии социальной солидарности и классовой, извините, идентичности.
Время от времени в интернете появляются и шумно обсуждаются скандальные заявления предпринимателей (как правило, это малый или едва-едва средний бизнес). Это либо скорбь по поводу необходимости отпускать работников в оплаченный отпуск и платить им по больничному, либо же агрессивные выпады против самой идеи прав трудящихся, не говоря уже о профсоюзах. «Вякните о профсоюзе – вылетите прочь!», «Работать будете столько, сколько я скажу, и за столько, за сколько я считаю нужным!», «Не нравится – вот дверь!», и тому подобные жемчужины так называемого «дикого капитализма».
Иногда кажется, что некоторые бизнесмены всерьез восприняли советские газетные штампы о «зверином оскале волчьих законов».
Но я не о рыцарях безбрежного капитализма. Думаю, что рынок, так или иначе, справится с ними. Тем более что рынок не одинок – над ним царят регуляторы и институты. Впрочем, это уже теория. А я о презренной придонной жизни. Эти молодые и агрессивные адепты «звериного оскала» не так интересны. Гораздо интереснее те скромные наемные работники, которые эти заявления обсуждают.
Ах, с каким смаком, с каким упоением и придыханием произносят некоторые интернет-комментаторы слово «хозяин» применительно к владельцу бизнеса! Он хозяин, значит, ему можно! Он хозяин, и значит, он заранее прав! А не нравится — уходите! Бегите! Или вообще сюда не приходите! Это частная фирма! При чем тут трудовой кодекс? Звучат издевательские шутки: «Кто хочет работать по ТК, пусть получает МРОТ».
Смешно, что эти господа считают себя апологетами свободного рынка. Смешно, что эти же люди возмущаются, когда власть жестко разгоняет митинги.
Хотя логика здесь та же самая: хозяева наводят порядок по своим правилам, и нечего пищать! А не нравится — увольняйся. То есть эмигрируй.
Оказывается, есть современные образованные люди, которые застряли на каком-то «до-фордовском» или даже «до-бисмарковском» уровне бизнес-этики – да и простой, обыкновенной морали. Многие и вправду не понимают или не желают понимать, что законы страны действуют (должны действовать) в отношении всех людей на всем ее пространстве и во всех социальных измерениях.
Они возмущаются: «не путайте частную лавочку и государство!» Характерно, что словосочетание «частная лавочка» сегодня употребляется в глубоко позитивном смысле. Меж тем как всего лишь 30 лет назад полюса были иные: «частная лавочка» была синонимом чего-то ненадежного и жульнического. Ничего удивительного: с середины 1920-х до середины 1980-х в СССР шла суровая и бескомпромиссная борьба с «частником».
Но вот частник победил и торжествует, и это прекрасно. Однако законы – УК, ГК и прочие нормы – должны действовать и в частном бизнесе, и в предприятиях смешанной формы собственности, и в бюджетном предприятии, и в госучреждении, и на улице, и в семье.
Считая, что хозяину частной фирмы закон не писан, мы непременно придем к оправданию не только произвола власти, но и домашнего насилия. «А что, это моя семья, моя жена, что хочу, то и делаю, а не нравится, пусть забирает детей и проваливает».
Наблюдается полное отсутствие эмпатии, сочувствия к жертвам хозяйского произвола. Но это, увы, наша новейшая национальная болезнь, сменившая традиционную русскую сострадательность. «Зря у нас не сажают!» — и точка.
Большинство уверено, что если человека уволили или ему недоплатили, то он сам виноват. Пошел работать на ненадежную фирму. Соблазнился нереалистично высоким окладом. Невнимательно читал трудовой договор.
Дал устное согласие на сверхурочную работу и принял как гарантию оплаты устное честное слово. Вел себя слишком податливо – оттого-то теперь на нем начальство верхом ездит. Или наоборот – слишком много уважения требовал, ну и получил за это. В общем, лоханулся. Лох достоин презрения, а не сочувствия.
Да, конечно, трудовое соглашение надо читать внимательно, вести себя осмотрительно, не качать права, но и не подставляться… Но позвольте! Ведь человек устраивается на работу, а не в вертеп разбойников. Почему же он должен все время быть начеку, опасаясь, что его обманут, обсчитают, унизят, ограбят и выгонят?
Потому что мы с давних пор живем в вертикальном мире. В мире, где все социальные связи организованы по оси начальник – подчиненный. «Большой завод. Молодой хозяин говорит всем «ты» и грубит своим подчиненным, имеющим университетский диплом. И один лишь садовник немец осмелился обидеться: Как ты смеешь, золотой мешок?» (А.П. Чехов, «Записные книжки»).
Не знаю, откуда это пошло – с царских времен, с советских или даже с ордынских. Но современный постсоветский «хозяин» – это в глазах наемного работника всё та же вечная руководящая инстанция, которая выше закона. Даже если речь идет о совсем скромном предприятии.
В вертикальном мире нет места чувству личного достоинства. Того достоинства, которое не является особой наградой за труд или подвиги, а дано человеку от рождения, просто так, ни за что.
Но постсоветский человек этого не понимает. Он яростно отстаивает свое право на отсутствие личного достоинства, на отсутствие уважительного и честного отношения, отстаивает право начальника и хозяина унижать и обманывать. Оправдывает хозяина и осуждает того, кто требует справедливости. Ну, не осуждает, а так – пальцем вертит у виска. Зачем он это делает?
Думаю, от отчаяния. Он сам боится, что его уволят, что ему недоплатят, унизят, обманут. Хотя бодрится. Но при этом он помнит знаменитую фразу, а если не помнит, не знает, не читал, то все равно чувствует ее смысл: «раб, который оправдывает и прикрашивает свое рабство, такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам». Человеку от себя гадко, и он, прямо по Достоевскому, демонстрирует собственную гадость. Вот он я какой! И ни капельки мне не стыдно, и никого мне не жалко!
Наверное, ему от этого становится легче. Но ненадолго. Потому что впереди новый «хозяин» и прежние страхи. Хочешь-не хочешь, придется осваивать сочувствие, солидарность и самоуважение.