Долгими зимними вечерами, особенно ковидными, хочется уюта и хороших сериалов. Я посмотрел «Перевал Дятлова». Сначала не понравилось: первая серия показалась этаким фонтаном ностальгии по «большому стилю» СССР. Отважные и добрые офицеры ГБ, изящные здания с колоннами, вороненые машины со спецномерами, суровая уральская природа, честные и открытые лица граждан, молодой задор строителей коммунизма и вот это вот все, от чего меня тошнило еще в моей школе, вполне советской — а теперь на все это пошла у нас мода. Да еще и немного мистики, нездоровой какой-то, загробной.
«Да ну, — подумал я, — не стану смотреть дальше». Но финал первой серии не отпускал. «Здравствуйте, я Игорь Дятлов», — говорит на пороге статный парень, который должен быть мертв. Что это, как это? И следующим вечером я поставил вторую серию. И с трудом отрывался, пока не досмотрел все восемь…
Сериал отчасти вписывается в эту советскую ностальгию, которая мне совсем не близка. Фильмы про эту эпоху нам показывают постоянно, ведь наше общество как-то уже почти смирилось, что вместо будущего и даже настоящего у нас в расписании бесконечное повторение славного прошлого. И снимают про великих злодеев или полководцев, а если появляются на экране простые люди, то лишь как иллюстрации для великих идей. Ну вот взять, к примеру, фильм «Ржев», который задумывался как порция суровой окопной правды, — но людей там нет. Там сплошь типичные представители неких великих идей и миллионных социальных слоев, там в затишье на передовой — могучие дебаты и пламенные речи о судьбах Родины. Пластмассовые, неживые персонажи.
А здесь — ничего великого. История студенческой туристической группы на Северном Урале в конце пятидесятых годов. Таких были тысячи, это молодость моих родителей, и уже потому история мне интересна. Но группа стала известна по особой причине: она в полном составе погибла в зимнем походе, и причина смерти так и не была окончательно установлена. С тех пор выдвигалось много версий, от инопланетян до местных шаманов, не минуя, разумеется, и менее фантастических: края там были лагерные, времена суровые, да и природа Приполярья не оставляет права на ошибку.
Собственно, сериал — одно большое расследование. Создатели фильма ведут нас от версии к версии, намекая то на одну, то на другую возможную причину, чтобы потом показать несостоятельность очередной версии. В принципе, все их можно прочесть хотя бы и в Википедии, ничего нового сериал не открывает.
Спойлерить не буду, скажу только, что окончательный ответ остается за зрителем. Можно счесть причиной гибели законы физики и биологии, а можно — нечто мистическое. Торжество крайнего постмодернизма?
А все-таки нет. Это прежде всего история двух девушек и семи парней, которые не вернулись из этого похода. И последние дни их жизни воссозданы насколько можно достоверно, с использованием их собственных дневников и фотографий, сделанных в том самом походе. Меня особенно поразило, что даже актеры подобраны так, чтобы они походили на настоящих. Зачем? Ведь это не великие полководцы или писатели, их никто не знает в лицо. И вообще, можно было развернуться и сочинить им какие-нибудь биографии поинтереснее — например, во второй серии есть эпизод, как в тот же поход чуть было не пошел молодой Борис Ельцин. Вот бы рассказать, как они с ним до похода дружили, как спорили о великом будущем великой России, как… А зачем? Настоящие люди — интереснее.
Эти настоящие люди за несколько дней своего похода постоянно попадают в удивительные, почти невероятные ситуации (ну надо же намекнуть на разные версии!). Но реагируют примерно так, как можно было от них ожидать — и на дикого зверя, и на беглого зека, и на то, что выглядит как пришествие инопланетян. Мы как будто расследуем историю их гибели — а на самом деле расследуем историю советской оттепели, того, может быть, самого светлого и яркого времени отечественной истории, когда вера в коммунистические идеалы еще могла быть искренней, а жизнь становилась лучше и интереснее с каждым днем. Кто они, как они себя ведут в минуту выбора, перед лицом опасности — и кто мы, дети и внуки того поколения, что мы потеряли, чего нам не хватает в нашем унылом 2020-м?
Есть одна мандаринка на девятерых, а в ней — восемь долек. Это пятьдесят девятый год, это Северный Урал. Супермаркетов нет. Что, поделят по-честному? Или все откажутся от своей дольки? А вот и нет. Не совсем у них красиво получилось. И уже посмотрев сериал, я прочитал, что история про мандаринку — настоящая, все было именно так, в одном из дневников записано. Ведь только пластиковые герои вымышленных историй кидаются на амбразуру с пламенной патриотичной речью, а живые люди всегда не так красивы и смелы.
Двое в этом сериале людей ненастоящих — следователь и патологоанатом. Их выдумали создатели сериала, подменив ими тех, кто вел эту работу в реальности. Они не пришельцы из нашего будущего, но выглядят скорее как наша мечта о том времени: советский Джеймс Бонд со своей девушкой, прекрасные, бесстрашные и непобедимые. Но бессильные перед трагедией гибели этих девятерых. И, как оказалось, небезупречные.
Девять молодых ребят, всего девять. Страна совсем недавно прошла через чудовищную войну, и лишь пару лет назад вернулись в свои дома реабилитированные лагерники — кто выжил в аду. Потери исчисляются десятками миллионов, и точного числа мы, наверное, никогда не узнаем. И тут — смерть девятерых, добровольно пошедших на риск. Стоит ли печалиться?
В чем суть Оттепели пятидесятых, а еще точнее — нашей тоски по Оттепели? Не в том ли, что среди полярных снегов, среди всех этих лагерей и конвоев, среди машин со спецномерами и секретных полигонов со спецоружием вдруг становится значимой и важной жизнь и смерть каждого из девятерых? Да. И создатели сериала показывают нам не типажи и не идеи — а людей, живых и настоящих.
Кстати, о Новом годе. Перед прошлым я посмотрел сериал «Эпидемия» — классический пример бурного экшена в полном отрыве от реальности. Что реальность скоро начнет к сериалу подтягиваться — об этом мы тогда не догадывались…
Что, хотел бы я пригласить из «Перевала Дятлова» в новый 2021 год? Запах Оттепели: честности и взаимопомощи, устремленности в будущее и ценности каждой человеческой жизни. Нам их, похоже, опять не хватает — как еще одной дольки в одинокой зимней мандаринке.