Я испытываю острую ностальгию по временам своей юности, когда я был богат и знаменит, жил во дворцах, плавал на яхтах и спал с фотомоделями.
Хм, те, кто меня знают лично, могут, конечно, возразить, что ничего этого в двадцать лет у меня и в помине не было. Не было. Но ностальгировать-то это не мешает! Ну как многим – ностальгировать по СССР как стране всеобщего процветания, великих возможностей, братства народов и всего такого прочего.
Ну, насчет братства народов иллюзии исчезали у всех служивших в советской армии парней уже через две недели службы. Кто сам через это прошел, помнит, остальным объяснять бесполезно, а по нынешним временам и рассказывать о процветании этой дружбы и о том, какими ласковыми словами называли друг друга представители братских народов – небезопасно. Оскорбляет чувства, притом с гарантией.
Я, конечно, понимаю, когда такое говорят люди моложе сорока лет, в СССР не жившие. Они судят о нем если не по «Кубанским казакам», то по добрым фильмам Гайдая и Рязанова: вот живут на свете бескорыстные и честные интеллигенты, строят понемногу коммунизм, с ними происходят всякие забавные штуки, но все заканчивается хорошо, потому что все люди братья и пломбира по двадцать копеек в любом киоске хоть завались.
Особенно было забавно читать ностальгические рассуждения от одного профессионального блогера о том, как безмерно дорог ему был Союз поздней перестройки, года этак 1990-го. Во-первых, конечно, продукты ему тогда доставали родители (ему было 10 лет), а, во-вторых, с тем же успехом он мог говорить, что особенно прекрасным был опыт полета с двадцатого этажа до тех пор, пока он не долетел до третьего.
Дальше все пошло как-то не так. Нет, в перестройку это был сначала не совсем СССР, а потом – совсем уже не он. И это было ярко и интересно, согласен, но, как и всякое переходное время, не могло длиться долго.
Подозреваю, что если бы таких ностальгирующих граждан окунули бы на неделю в самый-самый густой СССР, и не тридцатых даже, а мирных семидесятых годов, они взвыли бы на следующий же день с тоски и голодухи.
Ну, а те, кому за пятьдесят, как и мне самому? Неужели они вспоминают прекрасную страну, в которой трава была зеленее, вода мокрее, а девушки сговорчивее? И это, конечно, тоже. Но думаю, что тоска по СССР порождена нынешним безвременьем.
У меня от брежневско-андроповско-черненковского СССР осталось общее ощущение неизбывной тоски, постоянного бытового унижения, полного отсутствия всяких перспектив (теперь отчего-то это принято называть «стабильностью»). Школа, институт, заранее запланированный карьерный рост, раз в год путевка в санаторий, через тридцать лет очереди – своя квартира, потом пенсия, если повезет – турпоездка в Болгарию и командировка в Монголию. И всё.
А главное, полная невозможность читать и смотреть, что хочется, и говорить, что думаешь. Необходимость лгать и притворяться на каждом шагу.
Водка или дешевый портвейн, «вражеские голоса» в приемнике через искусственные помехи – единственные способы спрятаться от беспросветной действительности. Нет, не хочу туда!
Но, но, но… мы строили коммунизм! К концу брежневского периода уже никто не верил в это, даже те, кто вещали с высоких трибун. Но все-таки цель была, и цель была высокой. «Вы же советский человек!» — можно было сказать любому в ответ на недостойное поведение.
А потом внезапно объявили рынок и демократию западного образца. Оказалось, что советские люди знакомы с ними в основном по карикатурам из журнала «Крокодил». И когда советские люди построили вместо коммунизма рынок и демократию, оказалось, что строили по тем самым крокодильим рецептам: с массовой нищетой и всевластием богатеев. Ух ты, сказали себе советские люди, а коммунисты, оказывается, нам не врали!
А потом – услужливая память стерла из прошлого все повседневное и постылое, оставив праздники и восторги. И многим стало казаться, что СССР и был не унижением, а торжеством.
Очень захотелось туда вернуться из нынешних времен, в которых нет ни идеологии, ни цели, ни сколь-нибудь внятного объяснения: почему страдает простой человек?
Раньше ему говорили: ты страдаешь, потому что недавно была война, и страдаешь ради того, чтобы твои внуки жили при коммунизме. А теперь говорят: ты страдаешь, потому что всегда все страдали и будут страдать, такова твоя судьба, везде в мире так и даже еще хуже. И простой человек не хочет в это верить, ему кажется, что его обманули. И он наивно полагает: в тот самый момент, когда «отменили» СССР.
Помимо еды, крова над головой и отдыха, любой человек нуждается в самоуважении. Раньше оно было несколько наивным: «зато мы делаем ракеты и покорили Енисей». Но то была правда: и про ракеты, и про Енисей, и даже про балет. Сегодня говорят: «зато остальные еще хуже». А это уже и на правду не тянет, и никак не возвышает человека.
Какую же тоску наводят все эти бесконечные «советские чебуречные», все эти «мороженые по 48 копеек», все эти имитации того, что было давно и, по счастью, прошло.
Напоминают немецкий фильм «Гуд бай Ленин» про женщину, впавшую в кому накануне свержения коммунистов в ГДР. Когда она очнулась в собственной квартире, кругом уже была сплошная ФРГ и буйство капитализма, но ее сын, чтобы не травмировать больную, устроил в их квартирке маленький заповедник ГДР. И даже продукты специально отыскивал тех самых, социалистических марок, что было все труднее сделать с каждым днем.
Но невозможно куда-либо прийти, если идти спиной вперед, озираясь только на прошлое. Будешь постоянно натыкаться на препятствия и падать в ямы.
И сейчас я заговорил об этом ровно потому, что вижу одну такую яму у нас на пути. Никто пока не знает, чем завершится нынешнее противостояние в Белоруссии. Но я ясно вижу, что для многих моих сограждан эта страна – просто такой заповедник, осколок СССР, который бы они хотели сохранить в прежнем виде, просто чтобы ностальгию свою потешить.
Во-первых, это совсем не так, отличий много, и я сейчас даже не буду их перечислять. Важнее другое. Я боюсь, что самый верный способ оттолкнуть белорусов – это дать им понять, что им в вашей картине мира отведена роль советских фарфоровых слоников на бабушкином комоде, бессмысленного атрибута из собственного детства.
Что же до идеи восстановить СССР, то зачем останавливаться на нем, к чему мелочиться? Будь моя воля, я бы восстановил Римскую империю периода упадка. Вот где духовность-то была, вот где вкусно если и сладко спали! А потом… потом все испортилось.