Я заметил, и не я один: в той новой экономической реальности, которую уже и кризисом-то не назовешь, бизнес не слишком борется за клиента. Ассортимент становится меньше и дешевле, и это как раз понятно: падают продажи. Но почему даже оставшийся товар продают как бы нехотя: доставляют неспешно и неаккуратно, купить не уговаривают, и вообще, нередко ведут себя так, как будто я им как клиент неинтересен? Казалось бы, сокращение продаж должно вести к обострению конкуренции?
А ведь есть своя логика и тут. Падает прибыль — значит «оптимизируется» персонал. За гроши нанимаются неопытные сотрудники, да сами они рассматривают свою работу как временную: пока ничего получше не нашли, станут ли они бороться за клиента?
К тому же борьба эта имеет смысл, лишь пока у клиента есть лишние деньги и он выбирает, на что их потратить.
А когда после оплаты коммуналки у него осталось только на батон и на бутылку кефира, этот товар он купит в любом случае, в любом качестве и по любой цене. А два батона все равно не купит, как ни рекламируй. Так что чем богаче страна, тем разнообразнее шопинг, тем больше возможностей, хотя это и несправедливо.
А те, кто сам занимается бизнесом, подсказывают: прошли времена, когда они думали о перспективах. Сейчас стараются выжать из существующего бизнеса максимум денег при минимуме затрат, понимая, что он может быть в любой момент закрыт или отжат или просто станет нерентабельным.
Но разве это касается только торговли? Через несколько дней граждане нашей страны получат редкую возможность высказать, что они думают о существующем положении вещей. Называется «выборы». И что, партии яростно конкурируют за голоса? А избиратели придирчиво изучают программы? Да не сказать. И правящая партия устами Медведева объясняет бюджетниками (и особенно школьным учителям, которые сидят в избирательных участках), что они всегда будут бедными: да куда они денутся от наших батонов и кефиров? Проголосуют как миленькие.
А на другой стороне избиратели уверены: раз швейцарской демократии у нас с первой попытки не получилось, лучше сидеть дома и не участвовать ни в чем, пока нам настоящую демократию не завезут.
Кстати, если бы все люди с той же меркой подходили к своему первому сексуальному опыту (он редко бывает зажигательным), человечество давно бы вымерло.
Но не будем о политике и тем более о сексе, поговорим лучше о духовности. А что у нас с ней? В основном те же кефиры и батоны, и куда вы денетесь, особенно после антимиссионерских законов Яровой. Ну вот в Екатеринбурге некий блогер словил в православном храме покемона и разместил потом видеоролик на эту тему с оскорбительными для верующих комментариями. Казалось бы, какой прекрасный случай для православных показать, что они на деле следуют евангельскому призыву молиться за обидчиков и благословлять тех, кто их проклинает. И совсем хорошо было бы воспользоваться этим поводом для проповеди: а что можно найти в храме, помимо покемона, и почему мы уверены, что там есть нечто невидимое для телесных очей?
Вместо этого — унылое и тягучее постановление епархиального совета, смесь советской канцелярщины и неофитского пафоса: «ПОСТАНОВИЛИ: выразить скорбь об окаменении сердца молодого человека... Признать особенный цинизм поступка... Свидетельствовать о своем глубоком убеждении, что в правовом обществе... Выразить мнение православных жителей Екатеринбурга, глубоко переживающих о заблуждениях... Вместе с тем отметить и обратить на это внимание средств массовой информации, что основанием для задержания Следственным комитетом... Выразить надежду, что Руслан Соколовский осознает свою нравственную неправоту, раскается в совершенном кощунстве тем же открытым и публичным способом... рекомендовать не путать христианское всепрощение со стокгольмским синдромом, а православие с толстовством... не предпринимать попыток насильно навязать ему христианское прощение, которого он не просит».
Заунывно, но куда прихожане денутся? Традиционная церковь у нас одна, другой духовности не предусмотрено, а если вам эта не нравится, так на вас все равно не угодишь.
Знаете, на что это похоже? Думаю, знаете.
Бывают такие люди лет за пятьдесят, а то и за сорок, которым становится просто неинтересно с самими собой.
Они живут по инерции, донашивают старую одежду и точно так же дорабатывают до пенсии на постылой работе с нищенской зарплатой, доживают в семье, которая давно им обрыдла, и ни в коем случае не пытаются ничего изменить. Зачем, если это заранее обречено на провал? Они когда-то пробовали, у них не получилось. А теперь они никому не нужны — самим себе в первую очередь. Вот они и окуклились, поселились в собственном очень неуютном, но вполне привычном мирке.
Мужчины в такой ситуации обычно спиваются, ведь когда ты вечно бухой, вроде и проблем у тебя нет никаких, кроме похмелья. Ну и цирроза печени, так ведь это не сразу. Женщины начинают писать доносы на соседей, которые облучают их вредными космическими лучами, а потом надевают шапочки из фольги, чтобы от них защититься. Ведь должен кто-то быть виноват в их унылом положении, и этот «кто-то», разумеется, не они сами!
Я уж не буду приводить аналогий из новейшей нашей истории, что похоже на перманентное опьянение, а что — на космические лучи от соседей. Догадаться нетрудно.
Есть у социологов такое понятие — «возраст дожития». То есть все существенное у тебя уже в прошлом, но ты еще жив и относительно здоров.
Вроде как умирать еще рано, а жить уже поздно, остается только доживать.
Обычно «возраст дожития» связывается с выходом на пенсию, но тут все индивидуально. У некоторых, похоже, он начинается в юности: вся жизнь расписана, остается лишь катиться по заранее проложенной колее.
Хорошо, а теперь нужно немного позитива. Что нужно сделать, чтобы все это изменить? Ну вот тому самому бухому дядьке, той самой неприкаянной тетке? Им ведь не найти шикарной работы, не купить нового жилья, не завести увлекательного романа вот так просто, с завтрашнего утра. Но можно по крайней мере сходить в парикмахерскую, купить себе что-то неслучайное на распродаже, пойти не в магазин за бутылем, а в какое-нибудь необычное место, и даже не важно, будет это Палеонтологический музей или рыбалка за Полярным кругом.
Лишь бы человек признал: ему что-то еще интересно в этой жизни, он чего-то хочет, готов ради этого постараться и нести полную ответственность за результат.
А вот к этому мы как общество, кажется, совсем не привыкли. Счастья не завезли? И не надо, обойдемся как-нибудь. Но, впрочем, главная наша проблема, что нам с самими собой неинтересно. Но ведь и так сойдет?
Впрочем, в нынешней экономической реальности (напомню, мы начали с нее) вырисовывается и еще один тренд — экономика без посредников. Наиболее простой пример — приложения вроде Uber и «Яндекс.Такси», где водитель непосредственно договаривается с пассажиром, к негодованию громоздких таксопарков. Но сегодня эта модель становится все более популярной и в других сферах, где исполнителю нужно встретиться с заказчиком, — от ремонта квартир до детского образования. И оказывается, что службы контроля не так уж и нужны, репутация исполнителя, отзывы его прежних клиентов — вот вполне достаточный показатель.
А может быть, настает время, когда и в других сферах, например в государственной и даже церковной, мы станем гораздо меньше внимания обращать на то, что нам «завезли», и выстраивать отношения по горизонтали? Ну да, такой у нас, с позволения сказать, парламент, такой епархиальный совет. Но люди-то вокруг живые и настоящие, с ними можно взаимодействовать! Если, конечно, нам интересно с ними и с самими собой, если отвлечься от бесконечных «ничего не изменить, и так сойдет».