Первый урок неудавшейся в ночь на 16 июля попытки госпереворота в Турции состоит в том, что всякий правитель, претендующий на авторитарную власть, должен вовремя перетряхивать спецслужбы и генералитет. Силовиков, короче. В этом Реджеп Тайип Эрдоган, судя по тому, что ему удалось удержаться у власти, преуспел.
Он сделал то, что не смог сделать до него ни один правитель после Второй мировой войны:
лишил турецкий генштаб былой политической мощи, что позволяло тому не только «курировать» все политические процессы в стране, но и выступать главным и неоспоримым гарантом незыблемости принципов светского государства, установленных Мустафой Кемалем Ататюрком при создании нынешней Турецкой Республики в 1923 году.
Во второй половине ХХ века Турция прошла через три полноценных военных переворота, и еще в 1997 году военные решительно вмешались в политический процесс без взятия власти, заставив уйти исламистское правительство. Кстати, исламисты стояли во главе той же, по сути, партии, которая ныне, при Эрдогане, является правящей.
Реджеп Тайип Эрдоган усвоил эти уроки, поэтому на протяжении всех лет, что он в разном качестве правит страной (премьером, теперь президентом), он неустанно следил за состоянием умов и настроений армейского генералитета. Генштаб и все силовые структуры он чистил не раз и многого добился. Во всяком случае, пока нет никаких свидетельств того, что в своем нынешнем виде он выступил как единое целое на стороне путчистов.
Переворот возглавил всего лишь какой-то полковник из юридического отдела. И того некоторое время назад уволили со службы.
Вторым уроком попытки переворота в Турции является то, что даже при лояльности решающей части спецслужб и армии авторитарному правителю все же не мешает опираться на массовую поддержку населения. Вернее, существенной части его, готовой в решающий момент выйти на улицы и буквально телами защитить своего лидера. Так и произошло в Анкаре, Стамбуле и других городах. На улицы вышли десятки тысяч человек, если не больше. Есть десятки погибших. Но если бы все остались сидеть по домам, еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Мы живем в век восторжествовавшей мифологи насчет так называемого народовластия. Им все козыряют направо и налево — что авторитарные вожди, что боящиеся лишний цент потратить на глазах у электората какие-нибудь скандинавские парламентарии.
Телевизионная картинка, на которой военные стреляют по электоральным толпам, — это фактически приговор любому режиму, рано или поздно такие правители падут если не под давлением внутренним, то под внешним.
Третий урок от пока победившего путчистов Эрдогана: если борешься за власть, то надо бороться до конца. Когда ночью пришли неподтвержденные сообщения, что он якобы попросил посадки своего самолета и убежища в Германии, а затем, получив отказ, направился к Лондону, то это показалось предвестником бесславного конца. Шутки насчет того, что Эрдоган по примеру струсившего и сдавшегося Януковича, не начав толком решающего сражения за власть, окажется в Ростове, на какой-то момент показались актуальными.
Но Эрдоган оказался куда крепче Януковича. Он далеко от турецкого воздушного пространства не улетал, а сначала так и вовсе вышел на «связь с народом» по скайпу из отеля в Мармарисе, где был в отпуске.
То, что путчисты изначально не решили «проблему Эрдогана» в первые же минуты мятежа, было их самой главной ошибкой.
Он сумел восстановить связь с верными ему частями, организовать вооруженное сопротивление мятежу. И уже спустя несколько часов после начала попытки переворота оказался в Стамбуле, встречаемый восторженными толпами сторонников. Мармарис не стал для Эрдогана Форосом. Просиди он там в изоляции хотя бы дня три, судьба его, возможно, была бы даже более печальна, чем Горбачева в 1991 году, когда тот в результате своей пассивности уже через несколько месяцев потерял и власть, и страну.
Выход к толпе победителем — это тоже важный момент, кстати. Даже вопреки еще имевшейся, судя по всему, на тот момент угрозе личной безопасности. Если вовремя не подхватить собственную победу, она может оказаться в чужих руках.
Как Эрдоган теперь использует плоды своей победы? Прежде всего, попытается дочистить армию и спецслужбы. Уже прошли десятки арестов. Восточный правитель должен показать, кто в доме хозяин, со всей свирепостью. Какое-то время, наверное, Эрдогану будет не до Сирии и не до поддержки там разного толка исламистских сил, оппозиционных режиму Башара Асада. Среди некоторых военных кругов, судя по всему, уже давно нарастало недовольство импульсивностью и непредсказуемостью внешней политики Эрдогана. Он рассорился со многими своими соседями, начиная с Сирии и Израиля (который кемалисты всегда считали главным союзником светской Турции) и кончая Россией, полугодовая размолвка с которой дорого обошлась турецкой и так не очень здоровой экономике.
Не самые лучшие отношения у Анкары сейчас с Египтом: после свержения там военными режима дружественных Эрдогану и его Партии справедливости и развития «братьев мусульман». Натянутые личные отношения у турецкого президента с Бараком Обамой. Не удалось сближение с Евросоюзом на почве борьбы с потоком нелегалов. А тут еще недавно Эрдоган высказал идею предоставить турецкое гражданство сирийским беженцам, которых на турецкой территории более 2 млн.
Какое-то время Эрдогану придется, видимо, проявлять осторожность и осмотрительность на внешнеполитическом поприще, чтобы не провоцировать новое недовольство дома.
Попытка военного переворота только отчаянных политических безумцев может спровоцировать на внешнеполитические авантюры, все прочие сосредоточатся на наведении порядка в доме и укреплении своей власти.
Возможно, теперь даже будет ослаблено военное давление на курдов и совершен разворот к принципам ранней политики Эрдогана, когда он пытался найти с ним какой-то компромисс, сделав представляющую их партию легитимной частью публичных политических процессов, в том числе выборов.
Но подавление попытки госпереворота в стране с сильным вождистским режимом обычно не провоцирует политику демократизации. Наоборот. Усидевший правитель будет закручивать гайки, стремясь предотвратить подобные поползновения в будущем.
Попытку свергнуть себя любимого он воспринимает не как реакцию на какие-то сделанные им ошибки, как сигнал к качественному изменению курса, а как проявление уязвимости системы безопасности режима.
Где-то, значит, недоработали по части выявления недовольных смутьянов. Эрдоган с большой вероятностью тоже пойдет по пути ужесточения режима и усиления личной власти. Он постарается ускорить давно лелеянное им изменение конституции, с тем чтобы превратить президентскую власть в не ограниченную ничем и никем. На волне нынешнего успеха ему будет сделать это легче.
Власти страны уже назвали вдохновителем и организатором переворота видного интеллектуала, бывшего имама, ныне писателя, проживающего в Пенсильвании, Фетхуллаха Гюлена. Гюлен, сам бывший союзник Эрдогана, один из влиятельнейших людей в исламском мире, лидер умеренного направления в исламе, получившего неофициальное название «Хизмет». Особенно активны последователи Гюлена (а их в мире насчитывается от 3 млн до 5 млн человек) в области просвещения, ими открыты сотни частных школ, они пытаются тем самым сформировать альтернативу салафизму в исламе, адаптировав эту религию к условиям современного мира.
Гюлен, скорее, пацифист, вряд ли он действительно стоял за нынешними заговорщиками как организатор. Но его идеи в части сохранения демократических принципов и очищения политики от скверны коррупции вполне могли их вдохновлять. Он также выступает за межконфессиональный диалог, в том числе с христианами и иудеями.
С Эрдоганом Гюлен разошелся, как раз критикуя его за авторитаризм и коррупцию. В 2013 году власти Турции обвинили сторонников Гюлена в том, что они через дружественные СМИ (а таких в Турции немало, всего сторонников движения «Хизмет» в Турции насчитывается, по некоторым оценкам, около 10% населения) инициировали целый ряд громких антикоррупционных расследований, затронувших в том числе семью Эрдогана. Это спровоцировало обвинения в том, что тем самым они, подтачивая основы стабильности в государстве, ведут дело к «юридическому госперевороту».
Знакомая риторика. У нас тоже некоторые охранители говорят, что излишне ретивая борьба с коррупцией вредит стабильности в стране.
Наверняка теперь турецкие власти станут еще сильнее бороться с проявлениями инакомыслия, жестче фильтровать интернет, сажать неугодных журналистов и слишком разошедшихся оппозиционеров. Что, в свою очередь, сулит лишь дальнейшее ухудшение отношений с Евросоюзом. Которое, в свою очередь, побудит Анкару сохранять курс на улучшение отношений с Москвой. Ни один правитель не любит воевать сразу на нескольких дипломатических фронтах.
Что касается политики закручивания гаек как реакции на попытку свержения режима, то в ней есть только одно уязвимое звено, но оно решающее: можно сорвать резьбу так, что породить еще больше противников режима, а следующая попытка его свержения станет более массовой, лучше организованной и, соответственно, успешной.
Но этот урок Эрдогану еще только предстоит выучить. Впрочем, не только ему. Страх перед государственными переворотами вообще вещь заразная. И у этого страха глаза очень велики. Впрочем, это уже другая история…