Эмоционально, конечно, хочется от руководства страны «образа будущего». Какой будет наша жизнь через пять лет, десять? Ну и антикризисного еще: тут такие меры, тут — эдакие, выволочку правительству, нагоняй ЦБ, строгий спрос за надои-посевы, выдачу на-гора, ввод в строй, а теперь еще и отчет о продаже валютной выручки.
Эмоциональные ожидания можно, впрочем, засунуть куда подальше или конвертировать (извините за неуместный нынче термин) в предновогодний раж. Как говорится, не дождетесь. Не таков стиль нашего руководства. И не за это его любит народ. Народ вообще не любит, когда перед ним суетятся, лебезят и, заискивающе, как на предвыборном митинге, заглядывая в глаза, объясняют хитросплетения макроэкономики. «Эвона, — подумает народ, — что-то тут не так».
Подробно объясняющая власть — это лебезящая власть, почитай — слабая. Проще надо. И суровее. Чтоб чуток недопонимали, но боялись. А причины всех бед у нас испокон веков одни: враг у ворот, а пятая колонна гадит изнутри.
Перемешать по вкусу (рецепт в голове у Начальника), но стараться не взбалтывать. Горбачев вон болтал, болтал и доболтался. Ельцин тоже накануне девальвации 98-го года чем-то клялся. И?
Так что все путем. Что нужно — делается. Даже Дума оказалась «антикризисным органом»: принят долго пылившийся закон о банкротстве физлиц, гарантии по вкладам подняли в два раза, хотя еще неделю назад собирались волокитить вопрос до весны. Дозволение ЦБ банкам поступать с отчетностью по принципу «гуляй, рванина» плюс докапитализация помогут банковской системе простоять до расцвета одуванчиков. А там видно будет.
«Селекторные совещания» с экспортерами на тему «граждане, сдавайте валюту» — такая же рыночная мера, как посиделки главы ФРС с акулами Уолл-стрит. Она поможет убить сразу двух зайцев. Первый: плавная девальвация смягчит шок обывателей в краткосрочном плане, хотя раскрутит инфляцию. Второй: кто «в теме», сможет наварить на скачках курса в зависимости от доступа к инсайду.
Мы сейчас становимся свидетелями повторения истории 90-х, когда примерно так же создавались огромные состояния. Страна все еще достаточно богата, чтобы узкий круг тех, про кого говорят «эта рука — того, кого надо рука», удачно вышел в кэш. Он пригодится в ходе грядущей амнистии капиталов.
Год назад было невозможно угадать, как для экономики закончится 2014-й. Но на фоне «Крымнаш» стало ясно, что мы вступаем в долгий период масштабных (скажем мягко) экономических потрясений. Думаю, что мы и теперь лишь в начале пути, в конце которого можем не узнать страну, где живем (в данном случае лишь повторяю то, что писал в феврале-марте).
Основные параметры на 2015 год заданы.
Падение цен на нефть определяет не более половины (а по мнению ряда экономистов, треть) девальвации рубля. Остальное — влияние санкций на реалии негибкой нашей экономики. При этом в рамках обслуживания или погашения кредитов, набранных в основном госбанками и госкорпорациями (более чем на $650 млрд, из них внешних около половины, что много больше госдолга и в несколько раз больше располагаемых для поддержки рубля ЗВР), надо выплатить до $130 млрд. Это будет давить рубль вниз.
При разной зависимости от импорта разных сфер экономики и потребительского рынка (от 15% в газодобывающем оборудовании до 30% по продовольствию, от 80% в фармацевтике и медицинской промышленности до 90% в станкостроении, легпроме и под 100% в электронике) падение импорта составит от 30 до 50% и больше.
Хотя власти открещиваются от планов валютного контроля, к этому может подтолкнуть ситуация на валютном рынке. Пока это неформальное понуждение экспортеров продавать валюту.
Затем это могут стать такие меры (применявшиеся в Аргентине, на Украине или в Белоруссии), как введение спецкурсов конвертации валюты для населения, ограничения на валютные переводы и покупку наличной валюты. В случае ужесточения санкций и по мере готовности национальной платежной системы карточки российских банков могут стать «невыездными». С наиболее жестким вариантом можно ознакомиться на примере Венесуэлы, где лишь самые доверенные режиму компании могут покупать валюту для импортных операций, а развал экономики в результате безумной политики Чавеса, а теперь Мадуро по разгрому частного бизнеса привел к тотальному дефициту в магазинах. Однако до проведения амнистии капиталов резких движений власть делать не будет.
Такие отрасли, как загрантуризм, ждет коллапс.
Упадет число авиаперевозок, проблемы возникнут у большинства авиакомпаний. Фактическое прекращение ипотечного кредитования (кроме ограниченного сегмента, субсидированного государством) — это нокаут для строительства. Появление тысяч новых обманутых дольщиков вероятно.
Рынок массмедиа будут добивать по нескольким фронтам. Эффект общего падения рекламного рынка будет усилен действием принятых в этом году законов (запрет рекламы на кабельных каналах, 20-процентный потолок на иностранное владение СМИ и т.д.), работающих на снижение капитализации рынка СМИ в целом. На фоне отсутствия в стране политической конкуренции привлекательность СМИ как инструмента лоббизма стремится к нулю.
Так что даже государственные и окологосударственные медиа- и не медиахолдинги будут избавляться от приобретенных в основном в политических целях СМИ. То, что работает в минусе с горизонтом в год, идет на свалку. К черту стратегическое планирование. Будущего нет за пределами квартальной и годовой отчетности.
Так будет не только в СМИ. Хорошо будет экспортерам и агентам проектов целевого финансирования, вторые будут жить за счет неизбежно украденного. Широкие слои среднего и так называемого креативного класса из непомерно разросшейся непроизводственной сферы ждет шокирующее обнищание. Дауншифтинг, но на морозной родине.
Хотя кадровые перестановки в верхах возможны даже в ближайшей перспективе, они не будут означать никаких реформ. Система признана работоспособной, заставить менять ее — за пределами точечных мер в той ли иной отрасли — может только полная катастрофа.
У власти нет ощущения, что таковая маячит в ближайшие два года.
Если на Западе думают, что набеги на банки и обменники и даже рост цен на 25–40% (вполне реальные цифры уже в первом квартале года) выведут на улицы массы возмущенных, то они ошибаются. Возможны локальные волнения по типу пикалевских, обманутых вкладчиков (дольщиков). Они легко гасятся явлением руководств народу с емкой терапевтической проповедью и денежными вливаниями в одно отдельное «расчесавшееся» место.
Хуже с межнациональными конфликтами и особенно с Кавказом: перекрытие краника «контрибуций» будет означать всплеск терроризма. Что касается перерастания локальных выступлений в политические протесты, то власть максимально купировала такие возможности. Из уличных «легальных» форм остался разве что одиночный пикет, да и то по вопросам не опаснее, чем платная парковка.
Символично, что политический год начнется с оглашения приговора Навальному.
Прокуратура потребовала десяти лет реального срока. Я не помню прецедентов, чтобы в таких случаях суд пошел на условный приговор. Пока расчет на информационную изоляцию Навального вполне власти удался. У него нет возможностей, что были у Ходорковского, для поддержания присутствия в информпространстве. Обыватели в массе своей пока безразличны к его антикоррупционным изобличениям и не горят желанием выступить с массовой поддержкой нового «политзаключенного». Таков их всех, видимо, удел в России.
Что касается закручивания гаек в целом, то все инструменты уже на столе на случай, если что пойдет не так.
Происходит «суверенизация» интернета (под предлогом переноса обработки персональных данных граждан в Россию). В случае нарастания противостояния с Западом уже в 2015 году мы можем увидеть отключение России от Google, Facebook (компания-владелец Meta признана экстремистской организацией), Twitter и прочей западной «заразы». А противостояние после зимней передышки (а то и раньше) будет нарастать, если Донбасс не удастся впихнуть обратно на Украину, если не будет гарантий нейтрального статуса Украины. Никакие экономические трудности не заставят Кремль отказаться от своих целей на Украине, вхождение которой в НАТО по-прежнему видится экзистенциальной угрозой.
Но есть и хорошие новости.
Наша экономика не чета той, что была в 1991 году. Она а) все же рыночная, б) коррумпированная. Два эти фактора помогут ей, пусть и уродливо, приспособиться. Спасение придет вовсе не от государства. Хорошо, если бы оно минимизировало свое безумное регулятивное вмешательство, сосредоточившись на пристрастной, в ущерб прочим, заботе о госкорпорациях (это «неизбежное зло»), а Дума взяла бы паузу в части мракобесного законодательства.
Возникнут — при помощи или бездействии продажных чиновников — новые теневые зоны активности, которые помогут людям выживать.
В отличие от 90-х они меньше будут связаны с внешним миром, страна будет жить в условиях финансовой изоляции. И не будет ученым никаких «грантов от Сороса», работники ВПК не смогут распродавать остатки советской «оборонки». Нет уже и таких технологий, которыми заинтересовался бы не то что Запад, но даже Китай. Значит, усилия по выживанию будут направлены в более полезно-практическое русло.
Даже если речь о натуральном хозяйстве. Чтобы хоть так приспосабливаться даже к условиям, которые в иной стране покажутся нечеловеческими, но в которых наш народ в массе своей может жить десятилетиями.
Терпение русского человека обычно кончается не в связи с трудностями и лишениями. А просто когда нечто годами висящее в воздухе, скажем раздражение тотальной лживостью, нагнетание ненависти, в том числе на межнациональной почве, чувство неадекватности власти, в один ужасный и катастрофический момент выливается в общенациональный вопль «Достали!». И еще когда начинается раздрай в верхах.
И тогда стремительно, как в бурное весеннее половодье, меняется все вокруг, прежде всего наверху. Но пока у нас на дворе в этом смысле еще даже не зима, а лишь поздняя осень.